Игорь Галеев - История Сочинителя

Естественно, что Автор не может развиваться однолинейно и на постоянном накале. Ибо он должен отдав, наполниться. Точно так же, как и в женщине существуют циклы наполнений для очередной попытки зачать новую жизнь. И так же часто, как женщина не зачинает, так и многие Авторы не "оплодотворяют" Творческое Начало жертвенностью. Следуя этому образу можно добавить, что бездарное фатальное социальное "творчество" сродни половому акту с применением противозачаточных средств, предохраняющих авторское "я" от жертвенности художественному творчеству.

Рождение каждого человека - это очередная попытка Творческого Начала осмыслить себя. Но большинство людей останавливается в своём развитии на социальном функционировании, а многие и на обычном физиологическом. Кто-то поднимается до авторско-социальной функции, кто-то до Авторско-художественной, и единицы до Сочинительской. Такова матрёшка творческого функционирования. И "неземным" является сам процесс прорастания из функции в функцию. Важно не то, что производится, а как и зачем.

Часто Авторы со стыдом взирают на собственные произведения, и если бы взялись за то же самое спустя время, то написали бы иначе. Так и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь, и Толстой понимали ущербность своих "гениальных" творений. Толстой ясно осознавал, что создавал не то и не так. Этот факт служит доказательством того, что произведения не самоцель, что искусство восхваляет мёртвое и отслужившее. Автор раз за разом принимается за новую вещь, он вычленяется из старой оболочки, словно меняет кожу. Яблоки, которыми плодоносит дерево - не есть конечная цель - важно семечко яблока, способное прорасти, важна почва, в которую помещено семечко, важны благоприятные условия для роста. Произведение искусства, как и яблоко, не должно быть самоцелью, которую преследует культура, выхватив из творческого процесса самые впечатляющие "яблоки" и мумифицируя их, как фараонов и вождей. Главная задача культуры - исследование творческого процесса и возвеличивание его в умах живущих, так сказать борьба за главенствование в обществе творчества, а не производных функций от него. Музеи и библиотеки это гигантские захоронения, "саркофаги", желающих остаться в истории, "войти в вечность" со всем своим любимым скарбом и драгоценностями. В этих могильниках столько любимых "ночных горшков", "блестящих безделушек", всяческих жалких привычных "вещей" и несостоявшихся рабских персонажей - и этот "гроб" называть гениальной и высшей целью человеческого существования! - да, это память о дерзновениях Авторов, их ошибках и блужданиях, но никак не цель и итог их жизни. Из всего авторского наследия можно порой выдавить лишь каплю смысла новой жизни, а порою и таковой не выдавишь, как бесполезно искать хотя бы одну живую клетку в древней мумии.

Редкие Авторы удовлетворялись своими произведениями. Это и понятно, если учесть, какие задачи ставили они перед собой: отразить действительность (копирование), обличить зло и пороки (критика), испытать идею (фантазия). И мало кто совмещал эти задачи в целое - с попыткой найти желаемое. И мало кто в начале пути самопрограммировал себя на творческое дерзновение, исходящее от ощущения бессмертия своего "я" и своего неповторимого величия.

"Неземное" не выказывает себя на Земле. Как не выказывает себя творческая энергия движущая жизнь муравейника и распределяющая каждого муравья на чёткое исполнение своей функции. Эта энергия есть воля и память об идее системы Муравейника и муравья. Проще говоря, "неземное" есть власть, достигнутая жертвенным желанием. И каждый Сочинитель приобретал ту или иную полноту власти, содержащей в себе своё своеволие, свою память и своё желание.

Человека восхищает красота природы и животного мира, но давно полагается знать, что мир был создан усилиями человеку подобных Авторов, их жертвенностью, их участием во всепоглощающем творческом процессе - и этот мир содержит в себе память о пра-авторах, со-авторах Сочинителя. И память о них перетекает из одной вселенной в другую, ибо и в "неземных" мирах достаточно места для земного, желанного и хотимого.

Хотение.

Если разобраться с хотениями человека, то здесь нет ничего проще - его хотения - удовлетворение всех известных человеко-животных инстинктов. В них вся человеческая "глубина": есть, спать, совокупляться, получать удовольствие от развлечений и ощущений, стремление к обогащению, элементарной власти и выживанию. Степень хотения здесь очевидна с появления первого животного на Земле. Единственное, что глубинно отличает человека от животного - это своевольное творчество. И когда Автор становится не-человеком, у него зарождаются помимо человеческих хотений не-человеческие. Конечно, они совсем малюсенькие и не стойкие, так что часто входят в человеческие и смешиваются с ними до такой степени, что и вычленить их невозможно во что-либо ясно выраженное. Но я попытаюсь.