Игорь Галеев - Лень, алчность и понты

Он понимал, что несет обидную чепуху, но иначе не умел. Впрочем, на неё действовали его прикосновения, они расслабляли её.

- Афа, все-таки нужно что-то решать, Ирина может сорваться. Ты что, её уже совсем не любишь?

- Да пойми ты, у меня теперь другое видение жизни, и я стал другим (он вдруг осознал, что повторяет слова Елены), любишь - не любишь... Вот пойми - в Москве шум, гам, люди гребут под себя всякую чепуху, ширпотреб, интересы у них - как бы прорваться к благосостоянию, как бы стать побогаче, чтобы другие завидовали. А те, кто завидуют, сидят и шипят от зависти, глядя в телевизор на все это беспрерывное шоу, на блеск и комфорт. Настоящей жизни нет. А вот вчера передавали - альпинисты поднимались два месяца на гору в Гималаях, и капитан умер от истощения. Вот тебе два полюса - дешевая клоунада и самоотверженность ради непонятной никому цели, по понятной только им. И я хочу обрести свою цель, свой смысл. У нас в доме "говорящая бумага", а вам до лампочки - она же не печет блины и не шьет платья от Карден...

- Ты вот о чем... - она печально усмехнулась. - Понимаешь, я её просто боюсь.

- Боишься? - изумился он.

- А ты посмотри на себя. Ты же почти сумасшедший. И потом, вспомни, как экспериментаторы радовались открытию радиоактивности, а потом умирали в мучениях, а что было со многими после посещения всяких культовых или таинственных мест?

- Ты думаешь, что эти бумаги древние?

- А если и нет, то с какой целью они созданы и кем?

- И что теперь, из-за этого страха перед неизведанным мне их теперь выбросить?

- Я боюсь их, - повторила она.

- Но они могут исполнять желания!

- Тем более...

- Ну ты, старуха, даешь! Тогда и жить не стоит, если бояться желаний.

- Может быть и не стоит. Давай не будем, Афа? Ты лучше поговори с Ириной, а потом все вместе соберемся и решим - как нам быть. Ты давно с ней спал?

- Тьфу ты, ну ты! Оказывается я забыл про свой супружеский долг! Ну ты и ляпнула! Я тебя тоже могу спросить: а ты...

- Не нужно, Афа. Я тоже устала.

- Да зашла бы к соседке, она, кстати, рисует картины, поговорили бы, обсудили бы нас, мужиков.

- Дурак ты и ничего не понимаешь.

- Нет, я понимаю! Я понимаю, что я должен дарить свои эмоции тебе, жене, детям, или вот, Гарику, чтобы этому кобелю было хорошо и тепло от моей ласки, чтобы он понимал, что он мне нужен, что я его накормлю, выгуляю и защищу. Все эти собачьи радости теперь не для меня. Я не хочу быть рабом, угождающим эмоциональным потребностям. Хочет разводиться - разведемся! Из-за чего проблемы?! Я что-то ни черта не пойму! Ну, есть потребность в еде - едим, в сексе - занимаемся до изнеможения, внимание оказать пожалуйста, развеселю, вот я - массовик-затейник! Но пойми - есть и иное, чему можно отдаться целиком, что захватывает все существо!.. Есть поиск смысла (он опять поймал себя на этой фразе)!.. Да что там, по-моему, вы просто меня ревнуете к этим бумагам ! А я, между тем, сделал не одно открытие...

- Потом, я устала, - уперлась Ольга. - И мне нужно ехать, у меня встреча. Злой ты какой-то.

И она пошла вниз. Это деланное равнодушие действительно обозлило его.

"Она специально испортила мне настроение, знает, что я теперь не смогу работать."

Он лег и продолжал размышлять: "Ну хоть проблема очерчена. С Ириной поговорить придется. Ольга, по-моему, готова нас отсюда выпереть. Я действительно ни с кем не сплю, а хочу, чтобы меня понимали, чтобы участие принимали. Не выйдет, братец, тут либо гарем, либо семья. Но я действительно остыл к семье - они сами по себе, я сам по себе. Какие-то вредные натуры! Или я их такими делаю? Забирают меня эти листы, засасывают... А вся прежняя жизнь словно куда-то рухнула, мне кажется, я и родился только что. Злой, говорит. Да ни фига я не злой. Просто спешу снять проблему или вопрос и говорю прямо, для ясности... А что это Елена про тайну кричала? И картины у неё конечно..."

- К тебе там Сиплярский пришел! - позвала Ольга. - А я ухожу, не забудь - о чем я просила.

- Надо было сказать, что меня...

- Нет, что ли? - Сиплярский, улыбаясь, поднимался наверх.

- Иду, иду! - и Афанасий чуть не сшиб Александра Антоновича. - Давай на улицу, а то, что здесь сидеть в духоте?

Ольга развела руками - мол, сам ворвался, но было понятно, что она специально не препятствовала.

- Там у меня бардак, - потянул Афанасий Сиплярского за рукав на улицу.

- А я думал ты там порнушку смотришь - так ты взволновался, - съязвил обиженный Сиплярский.

- Был я у нее. Она считает, что ты пытался её изнасиловать, - ответил тем же Афанасий.