Петр Северцев - Раретитет Хакера

– Хорошо, Сережа, – вздрогнув, заверила она, – Я сейчас там буду, – и виновато добавила, – у тебя голос такой... странный.

Я повесил трубку.

Кажется, тон и обращение Самсонова со своей хрен знает кем, был угадан мной очень правильно. Зная, что в моем распоряжении слишком мало времени, я погнал свой «Жигуленок» к дому своих надежд и, подъезав с другой стороны, птицей взлетел на четвертый этаж.

Я знал, что нарушаю закон, но замок, который я видел изнутри, был совсем хлипким, и никакого выбора у меня не было. Позвонив два раза для уверенности, что дома никого нет, я прислушался и, убедившись, что все нормальные люди либо на работе, либо заняты делами, и не подслушивают, что там в подъезде, двинул ногой в дверь.

Я не атлет и не опытный взломщик, однако дверь сказала «can`t open» всего один раз, после первого удара. После второго она резко скрипнула, всхлипнула и распахнулась.

Влетев внутрь, я аккуратно прикрыл пострадавшую, не остановился на собирании щепок, и промчался в спальню.

Каталог лежал на месте, так же, как и был.

Положив его в приготовленный пакет, я быстро покинул квартиру и дом, сел в машину и газанул с места.

В половине пятого, за полчаса до выставки, я остановился на стоянке и смог наконец-то просмотреть сокровище, от которого, возможно, зависели смерти уже четверых человек, если считать, что Самсонов все-таки жив.

Каталог был красив и, наверное, действительно немало стоил – тысяч эдак сто-сто пятьдесят.

Но основная его ценность, как утверждал Приятель, содержалась в описании ВСЕХ икон выставки, включая те, которые ввезли незаконно. Если бы этот экземпляр попал в руки таможенников или какого-нибудь ретивца из честных служителей закона, оберегающих наше культурное наследие, разразился бы грандиозный скандал.

В самом деле, каталог разделялся на две части: меньшая, официальная, и большая, озаглавленная там «внеаукционные фонды». Просмотрев эти внеаукционнае фонды, где напротив каждого наименования стояла начальная цена, я облизал пересохшие губы. похоже, я ошибался, когда сравнивал стоимость вывезенных и теперь ввозимых в Россию сокровищ русской культуры с московским метрополитеном... здесь надо было брать выше.

«Да, – со все возрастающим удовольствием подумал я, – Именно, грандиозный скандал... Интересно, сколько бы сил отрядили городские службы охраны порядка, узнав о стоимости ввезенного?» – с этой мыслью я вышел из машины и направился прямо к ближайшему пункту ксерокопирования.

– Вот этот сборник, в двух экземплярах, пожалуйста, – заказал я, подавая каталог, освобожденный от футляра, – Если можно, побыстрее.

Подождав двадцать пять минут, пока заказ исполнялся, я заплатил и получил две копии вместе с оригиналом.

Времени оставалось совсем немного, однако, я успел сделать два звонка и переслать два пакета с проходящей мимо гуляющей молодой парочкой, которым, доверившись, заплатил по пятьдесят тысяч авансом лишь за то, чтобы он донесли копии каталога вместе с моими записками до людей, которым необходимо было получить их в срочном порядке.

Вслед за этим я оказался в людском водовороте около радищевского музея, в пестрой толпе, где веселость смешивалась с чинностью. Кажется, здесь наличествовали все слои населения нашего города.

Я попробовал купить «лишний билетик», но таковых не оказалось: то ли все уже продали, то ли никто из спекулянтов не решился нажиться на богоугодной выставке.

Народ уже вливался в радушно открытые двери, а я оставался с носом, несмотря ни на какие усилия.

Попробовал сунуть пропускающей бабушке, но мероприятие проводилось на всероссийском уровне, поэтому бритый молодой человек с эмблемой частного охранного агентства «Барьер» отстранил меня весьма невежливо и пожелал валить подальше и побыстрее.

Я обошел здание, кусая губы, и остановился напротив той самой двери, куда входили приезжавшие по ходу дня молодые парни в спортивных костюмах. Сейчас здесь стояло несколько воистину роскошных машин, в которых сидели скучающие щофера, обводившие меня рассеянными взглядами.

Дверь была заперта изнутри, но снаружи маняще предлагал себя дверной звонок.

Еще не совсем решив, что и как я буду говорить, я дважды нажал на него.

Открыл средних лет мужчина, явно остановивщийся в развитии на должности охранника подобных дверей.

– Че надо? – спросил он, зыркнув на меня презрительным взглядом; из-за спины его выглядывал еще один такой же, но помоложе. На груди у обоих висели прикрепленные значки агентства «Барьер».