Алексей Комов - Добрый вечер

– Ничего не знаю, ничего не видела, ничего не слышала. Как она себя на квартире вела?

– Без энтузиазма, – Астахов пожал плечами. – Как обычно в ее положении. Ты обратил внимание, что у Трефа – никаких следов ни оружейного масла, ни масленых тряпок не нашли? А он ведь должен был чистить оружие? Должен. Я всю хату излазил, вплоть до мусорного ведра. Чисто. Может, револьвер у Зотова, которого ты благополучно упустил?

– Не трави душу… Не знаю.

– Извини… Пойдем, работы полно.

С сухим щелчком, как обойма в рукоять пистолета, входила батарея питания в серое металлическое тело носимых радиостанций. А что, сравнение не так уж абстрактно. Порой эта продолговатая штучка выручит больше, чем оружие. Она – твой товарищ, который всегда готов помочь.

Дробов взял тряпочку и протер рацию. Он специально задержался позже других. Ему нравилось вот так, в тишине, поработать и подумать. Пусть мысли могут показаться обычными, ему-то нравится. Так уж сложилось, что он в отделе занимался техникой. Надо – так надо.

А сегодня особенно удачно вышло. Люся, его дочь, забрала Витьку и Андрюшку, трехлетних близнецов, к себе. Пока они с мужем обитают в коммуналке, дожидаясь новой квартиры, ребята живут у них. Сейчас он – самый молодой дед в МУРе. Ребята посмеиваются. Молодежь, где им понять, что дедом быть не так уж и плохо. Ему нравится. Завтра, с этим делом он, наверное, будет занят весь день. А вот послезавтра надо обязательно съездить к малышам, сводить куда-нибудь. В зоопарк или на «мультики». Дробов нажал на кнопку. В каждой рации он проверил переключатель диапазонов и приемо-передачи. Динамик затрещал, как сухой камыш под ногами. Сквозь шум неожиданно громко прорывались голоса, дававшие неведомым «восьмым», «сорок пятым», «двадцать третьим» распоряжения, команды. На всех диапазонах шла напряженная работа.

Рации Дробов проверял дотошно. У одной заметил, что отходит антенна и поэтому прием нечеткий. Тут же все исправил. С другой возни было больше. Кнопка приемо-передающего блока иногда западала и вообще, болталась в гнезде, держась, практически, на честном слове. Надо бы заменить, перепаять… Но получать вечером новый блок – дело суетливое. Дробов, похлопав себя по карманам, вынул коробок спичек и, достав одну, расщепил ее остроотточенным ножичком. Половинку отложил в сторону, а другую просунул в гнездо кнопки.

Попробовал. После трех-четырех нажатий спичка притерлась и стала помогать ослабевшей пружине.

Прекрасно, на сегодня работа закончена, и можно идти домой. На улице начинал накрапывать дождь. Говорят, что во время дождя – самый чистый воздух. Подышим.

Дробов убрал в сейф рации, надел плащ и вышел из кабинета.

Мелкие капли дождика редко и неохотно стучали по стеклу, словно шел он не сам по себе, а потому, что за его спиной стояли свои, небесные конвоиры. И фонарь сиротливо так горит. Один на всю улицу. Один…

К черту, все к черту! Треф в темноте протянул руку, нащупал сигареты, спички, закурил. Дым был одновременно горьким и приторным. Сигареты и те… «Махорочки бы сейчас, – мелькнуло в голове, и он усмехнулся невесело, – „Зона“ въелась, как пыль. Соскучился?»

Легкий ветерок скользнул в приоткрытую форточку, парусом вздулась занавеска. Запахло свежестью.

«Весна… Зеленый „прокурор“»! Сколько раз его звали рвануть на волю? Весна, зеленый прокурор, подписывает свободу! Не замерзнешь, следов не оставишь, по которым быстро и зло пойдет конвой с собакой. Кружит голову пьянящий теплый ветер с воли. Нет, не соглашался ни разу. Коварен он, «зеленый прокурор». Кто из тех, бежавших, на свободу попал? Никто…

Нет, он выжидал. Обрыднет в зоне – сил нет. А стиснет зубы и работай. Делай вид добросовестного бодрячка. А однажды к вечеру не выдержал – завалился на еще сырую землю и до одури смотрел на глубокое небо. До боли в глазах. Потом встал, стиснул зубы и пошел работать. Если бы только вкалывать… Тот майор в последней колонии, как клещ впился. За честную жизнь говорил. Дескать, злоупотреблять добротой народной и властью нельзя.

Нельзя! Открыл Америку! И без него понятно. Нельзя… по мелочам. Надо хапнуть по-крупному – и в сторону. Все про то знают. Не зря он вел разговоры с умными людьми. Знают все, да немногие делают. Пьянка, мордобой, мелочь на опохмелку – и снова обсуждай с дружками на нарах, как надо было делать на свободе.

«Зеленый прокурор»… Не поддался он ему там. Осенью убегал, когда всего вокруг вдоволь. И за то награжден был судьбой. А здесь, на воле забылся.