Уголовного розыска воин

Решение начальника уголовного розыска сотрудников насторожило. Но после того как управление облетела новость о задержании опасного преступника Ершова, все, даже те, кто не одобрял «нянченье» Николая Савельевича с Каретиным, откровенно восхитились.

— У Арзубова нюх что надо.

Однако, когда Арзубов вызвал к себе Ершова и спросил его, не причастен ли он к преступлению в конторе геологической экспедиции, тот возмутился.

— Вы что, смеетесь, гражданин начальник? Не знаете мою профессию? Я на «мокрые» дела не ходил и не пойду. Ограбить, обчистить — с превеликим удовольствием! За что и попал в третий раз. А убить — нет!

— Ну а кто же убил сторожа и ограбил кассу? — не отступал Арзубов.

— Кому, как не вам, знать! Вы — главный сыщик, вам и карты в руки. Каретина тоже зря схватили. У него голова трещит за чужое похмелье.

— Вам откуда все это известно? — удивился Арзубов.

Ершов засмеялся.

— Кто убил сторожа и ограбил кассу? — громко спросил он..

— Будете кричать, я вам ничего не скажу. Из ненависти к убийцам хотел помочь...

Арзубов остыл, успокоился.

— Извини, — похлопал он по плечу Ершова. — А Каретина мы вчера выпустили.

— Ну-у... — Ершов поднял брови, — тогда другое дело. За откровенность плачу тем же.

Арзубов внимательно слушал. Закурил сам и предложил папиросу арестованному. Тот глубоко затянулся, выпустив изо рта несколько сизых колечек.

— Вы слышали, гражданин начальник, о двух ворах по кличкам Червонец и Шмель?

— Допустим.

— Они недавно вернулись со срока. Живут без прописки. Говорят, что у одного в городе есть бабушка, чуть ли не заслуженная учительница. У другого — мать в Кузнечных рядах, очень легкого поведения. В городе оба болтаются уже недели три. Я их не видел, фамилий не знаю, но слышал, что они были на каком-то «мокром» деле и сейчас собираются выехать из города. Их старые связи — Уголек, Вертуха, Рябой, Глухой тетерев.

Ершов попросил воды и залпом осушил стакан.

— Все, гражданин начальник, сегодня разрешите мне выспаться.

Арзубов отправил Ершова в камеру.

Из воров-рецидивистов в городе находился только Глухой тетерев. Эту кличку он получил за то, что недослышал и часто отвечал невпопад.

Глухой тетерев доверительно сообщил начальнику уголовного розыска, что он Червонца видел один раз у матери Шмеля, но того дома не было. Что мать Шмеля — женщина хитрая и скрытная, сама раза два сидела в тюрьме. Она ничего не скажет. Назвал улицу, дом, квартиру. Предупредил, что у Шмеля имеется пистолет ТТ, срезанный несколько лет тому назад у милиционера.

Арзубов решил часа в три ночи проверить квартиру.

Машина остановилась в темном переулке. Отыскав нужный дом, Арзубов и его сотрудники прошли тесным коридором и остановились у квартиры матери Шмеля. Постучали. Из-за двери послышался дребезжащий, пропитой женский голос:

— Кто?

— Из милиции.

— Леший вас носит!

Дверь скрипнула и открылась. Растрепанная хозяйка мутными глазами смотрела на пришедших.

— Где сын? — спросил Арзубов.

— Вам лучше знать. Я его сама пятый год не вижу.

В комнате на столе стояли рюмки с недопитой водкой, три пустые бутылки, валялись обглоданные кости, лимонные корки, раскрошенный хлеб. На старой широченной деревянной кровати, уткнув лицо в подушку, спала белокурая женщина.

— Кто такая? Откуда? — кивнул в сторону спящей Николай Савельевич.

— Племянница. Из Одессы приехала. Вечером с радости малость выпили, — загораживая неприбранный стол, объяснила хозяйка.

— Проснись, голубушка, — подошел к спящей лейтенант Митрюков. Женщина зевнула, нехотя приоткрыла сонные глаза, потянулась... и вдруг быстро-быстро заморгала.

— Господи! Никак уголовный розыск вместе с начальником!

— Он самый... Жигина?! — воскликнул Арзубов. — Вот не ожидал. А мы тебя по всему городу ищем.

Известная среди воров-рецидивистов цыганка Раиса Жигина совершила шесть краж и обманула трех колхозников: вытянула у них немалые суммы денег, пообещав купить мотоциклы.

На допросе в управлении Жигина подробно рассказывала о разных мелочах, умалчивая о том, что могло бы ее изобличить. И надо было в безобидной болтовне рецидивистки уловить такие выражения и слова, которые помогли бы ее запутать и заставить в конце концов говорить правду.

Николай Савельевич умел это делать. Он разговаривал с преступниками на понятном им языке, отлично знал их биографии и, как правило, добивался успеха. Вот и сейчас Арзубов припомнил Жигиной некоторые пикантные подробности ее жизни. Это настолько поразило Раису, что, когда Николай Савельевич начал расспрашивать ее о Викторе Пищулине (Шмеле), Раиса даже не стала запираться, созналась, что тот за час-полтора до приезда милиции ушел из дома. Куда — не сказал. Просил подготовить к отъезду кое-какие вещи. И предупредил, что зайдет часов в восемь вечера.