Виталий Гладкий - Золотая паутина

Игнатий внимательно слушал. Легкая улыбка блуждала по его лицу, словно то, о чем ему рассказывали, было всего лишь забавной историей, которая к нему не имела ни малейшего отношения.

Но Леопольд успел хорошо изучить Игнашку. "Боится…" – тоскливо подумал он, заметив, как округлились глаза Бубенчикова.

Игнатий долго молчал, прикрыв веки. Затем достал из холодильника бутылку "Пепси-колы", открыл, плеснул в хрустальный бокал, выпил, крякнул.

– Зубы ломит… Холодная… Значит, дело дрянь, говоришь? – спросил тихим голосом. – И денежки мои тю-тю, и "рыжевье" помахало ручкой…

– Я-то здесь при чем?

– Ты? Да-да, ты тут и впрямь сбоку припека. Ладно. Не об этом речь. Сява знал, для кого "дергает" чемоданчик?

– Что я, малахольный?

– И то хорошо. Кто тебя вывел на Сяву?

– Один человек…

– Надежный?

– Кремень!

– Ой ли?

– Я за него ручаюсь.

– Головой? Своей можешь. Но не нашими. Ладно, поговорили… Леопольд, отвези его. И сразу ко мне.

– Понял…

Лелик возвратился через два часа. Бубенчиков, бледный и хмурый, мерил шагами гостиную.

– Плохо, очень плохо… Такой вариант я просто не мог предположить. Случай…

– Что же делать?

– Все операции прекратить. И немедленно! Пока… Будем ждать. Он задумался на некоторое время, затем подмигнул:

– Оно, может, это и к лучшему… Наше дело – сторона. А вот Павлу Константиновичу придется покрутиться. В штопоре… Из которого выйти ему будет трудновато. Хорошо бы и вовсе…

– Убей ближнего, ибо он убьет тебя и воспляшет на костях твоих! – покривился Леопольд.

– А ты как думал? Кто кого… Закон жизни. Его "подметут" – нам простор.

– Не проще ли действовать по-другому? Соорудить "телегу" в органы – и дело с концом.

– Лопух, – коротко ответил ему Бубенчиков. – Такое у нас не прощается. Лучше скажи, что узнал про любопытного метрдотеля?

– Извините, Игнатий Пантелеевич, забыл. – Лелик вскочил и направился к двери. – Я сейчас.

Через минуту-две он возвратился в гостиную с папкой в руках.

– Вот. Тут все, что мне удалось узнать.

– Ну-ка, ну-ка. – Бубенчиков, нацепив на свой крупный расплющенный нос очки, принялся разбирать содержимое папки. – Та-ак. Ясно.

И нахмурился – теперь он вспомнил, где и при каких обстоятельствах встречался с этим человеком…

Возвратившись после посещения СМУ-131 в МУР, Нестеренко первым делом позвонил Арутюняну:

– Гарик, зайди ко мне. Есть работа…

Геворг появился в кабинете капитана минут через пять после звонка. Не глядя на Володю, он вяло пожал ему руку и молча положил на стол какие-то бумаги.

– Вот. Виноват.

– Что стряслось? – встревожился Нестеренко. В таком подавленном состоянии Геворга он видел впервые.

– Я тебя разыскивал. С утра. Понимаешь, маху я дал.

– Да ты толком можешь рассказать, в чем дело?

– Я сегодня работал с картотекой. Помнишь вчерашний разговор?

– Конечно, помню.

– Ты оказался прав. А я… – Геворг постучал себя кулаком по лбу. – Олух царя небесного. Тюха ленивая.

– Неужто?

– Нашел. Там все. – Геворг кивком указал на бумаги, которые принес. – Смотри сам.

– Гарик, брось хандрить! Молодец! – обрадовался Нестеренко.

"Ковтун Петр Анисимович, кличка Кот, 1957 года рождения, уроженец Красноярского края, с. Верхнее. Судим: статья… УК РСФСР…"

Фотографии в фас и профиль сомнений не вызывали – это был именно тот человек, который приходил к Лехе Басу незадолго до его смерти и которого довольно точно описала Антонина Месропян; даже косой шрам на лбу хорошо просматривался. Но почему Кот? Ведь Свистунов называл его Барсуком?

– …Он сидел за вооруженный грабеж, – Геворг курил, жадно затягиваясь. Нестеренко, увлекшись, на этот раз не обращал внимания на такую вольность. – Отбыл срок, возвратился в свое село. Работал на лесосплаве. Хорошо работал – силенкой не обижен. Но недолго – примерно через год после возвращения утонул. Есть свидетельские показания плотогонов, которые работали вместе с ним. Не верить им, конечно, нельзя – люди честные. Погиб у них на глазах – на стремнине разорвало связку. Напарника успели вытащить, а он… Короче говоря, похоронили. Правда чисто символически – тело отыскать не удалось. Что, впрочем, и неудивительно – река в тех местах, если судить по свидетельским показаниям, глубокая, быстрая. Унесло куда-нибудь или зацепился за корягу – так объяснили плотогоны. Он по нашим документам считался погибшим, что меня и сбило с толку…

– Значит, выплыл…