Михаил Березин: Смертельный танец шамана

- Нет, я не Роберт Пенн Уоррен, - пробормотал я с горечью, когда фильм закончился.

- Ты - Миша Крайский! - вставил Тролль, но я не обратил на него внимания.

- Саймон, хочешь гулять?

Тот оживился.

- А, может, ну его?

В ответ Саймон принялся встревоженно бегать по комнате, временами подпрыгивая.

Я потянулся за поводком.

- А нас возьмешь с собой? - поинтересовался Тролль.

- Что значит, нас!? - заорал я. - Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отождествлял себя с Малышкой!?

- Ах! Ах! Ах...

- Останешься дома. А Малышка может пойти, если захочет.

- Если позволишь, я тоже останусь. Нужно ведь еще прибраться на кухне.

- Конечно.

Мы с Саймоном выкатились из подъезда и направились в сторону сквера с зеркальной струей. Саймон - единственное близкое мне существо, если не считать фантомов. Повадки он имел весьма своеобразные. Скажем, он никогда не лаял на посторонних. Вместо этого он незаметно подкрадывался сзади и, не издавая ни звука, вонзался зубами ничего не подозревающей жертве в ягодицы. А затем со всех ног пускался наутек. На его счету было уже по меньшей мере полтора десятка укушенных задниц.

Уберегая по мере возможности от зубов Саймона пожилых людей и мужчин (детей он щадил и сам), смазливеньких женщин я отдавал ему на растерзание. У меня к ним имелись свои счеты. Не мог я простить им того, что среди них нет Малышки. Хотя в большей степени, разумеется, это вина Тролля. Но Тролля за задницу не укусишь. Он - фантом.

Мы добрались до сквера, где Саймон занялся важным делом: унавоживанием почвы под деревьями. Я же принялся кружить вокруг фонтана, погрузившись в невеселые думы. Что ждет меня завтра? Лили сказала, что основная моя задача - описывать ход детективных расследований, проводимых под эгидой "Гвидона" наряду с другими "голыми пистолетами". Но это означает, что, волей-неволей, я окажусь в самой гуще событий. Вокруг будут кипеть криминальные страсти, и мы, естественно, натолкнемся на яростное противодействие. На противодействие любой ценой...

У меня хорошо развито чувство интуиции, и сейчас всей кожей я ощутил, что возврата к золотому бухгалтерскому веку Миши Крайского уже не будет. И все из-за необыкновенной аккуратности одного американского парня, у которого - вот незадача! - оказалось все на своих местах. И Лили Лидок, наконец, посчастливилось испытать удовольствие. Воистину секс удивительная штука. Наверное, даже более удивительная, чем это представлялось Фрейду. Меня ожидал жестокий, беспощадный, чуждый мне мир. Он буквально дышал мне в затылок. Плачь, Миша Крайский, о загубленной жизни своей!

И тут вместо плача во мне неожиданно зазвучал Джо Коккер.

Стоило Саймону на сто один процент выполнить программу по орошению и унавоживанию почвы, как мы с чувством выполненного долга отправились домой. Тролля мы застали сидящим на высоком табурете у кухонного стола. Он водил ручкой по листу бумаги. Малышка же вновь бросилась мне навстречу, прижалась всем телом.

- Ну что, как я прибралась?

Я бросил унылый взгляд на мойку, заваленную грязной посудой, и чмокнул ее в щеку.

- Замечательно.

Лицо ее засветилось от радости. Она была помешана на чистоте.

- А меня поцеловать? - ревниво произнес Тролль. - Ведь я занимался куда более ответственным делом. Ты только послушай: "Сюм треснул его кастетом по башке. Череп не выдержал. Мозги разлетелись по всей комнате, и было не понятно, в какой именно из извилин хранилась нужная ему информация. Сюм извлек из кармана электронную лупу и принялся тщательно обследовать одну извилину за другой..."

- Сейчас пойду в ванную, - не очень-то вежливо перебил его я.

Он тут же заткнулся.

Я встал и отправился в ванную.

- Но я же замолчал! - возмущенно воскликнул Тролль, устремляясь следом за мной.

Я содрал с себя футболку и бросил критический взгляд на отражение в зеркале.

- Полнеешь, - не удержался Тролль. - Теперь тебе ежедневно придется делать силовую гимнастику. Ведь отныне ты - самый что ни на есть профи.

Это было весьма неосторожно с его стороны. В ответ я на полную мощность открутил воду, и он, сломя голову, бросился в комнату под тахту. Зато Малышка, ни слова не говоря, разделась и следом за мной забралась в ванную. Мы всегда мылись вместе, Это уже стало традицией. Она сидела напротив, и я обхватывал ногами ее худенькое тельце.

- У меня ужасный мандраж, Малышка, - признался я. - Ведь я никогда еще ничего не писал, кроме садистских рассказиков и протоколов общих собраний фирмы "Гвидон".