Владимир Гоник - Я не свидетель

"Ты удивлен, как я тебя разыскал? По моей просьбе позвонили старшему лейтенанту Каммериху... Ты ведь с ним когда-то дружил... У него я узнал твой телефон... Слушай, Алоиз... Жить мне осталось месяц... Я должен выполнить обещание, которое когда-то дал тебе. Тем самым очистить и свою совесть... Мне тяжело говорить, задыхаюсь... - он выпустил мою руку, прикрыл глаза и какое-то время лежал, провалившись в беспамятство или заснув. Я даже испугался, не умер ли он. Но он пришел в себя и повторил: Мне тяжело говорить... Поэтому хочу успеть сказать тебе главное: Иегупов негодяй... Обыкновенный бандит... Не имей с ним никаких дел... Берегись его... Он и меня обманывал... Всех нас... Вот здесь в тумбочке книга... Прочитай... Остальное узнаешь из моего письма. Тебе перешлют его после моей смерти... Такова моя воля... Теперь уходи..." - И он снова впал в долгое забытье...

Я достал книгу из тумбочки. Называлась она "Расследование убийств. Методика. Рекомендации. Истории". Издана в "Рютте-Ферлаг" в 1927 году. В аннотации сказано: "Книга эта переведена с русского. Первое издание было осуществлено в Советской России издательством "Знамя труда". Затем автор, советский криминалист В. Агафонов, порвавший с ЧК, эмигрировал в Германию".

Взяв книгу, я последний раз взглянул на советника доктора Клеффера и ушел"...

Пожалуй, это была одна из самых полезных информаций, полученных Левиным от Анерта. В ней имелась ссылка на конкретный документ, на книгу. Фамилия автора - В. Агафонов - была Левину незнакома, хотя он знал имена и работы многих известных следователей-криминалистов двадцатых годов. Имя В. Агафонова скорее всего предали забвению однажды и навсегда по одной причине: он эмигрировал в Германию. Этого по тем временам было достаточно. Книгу, понимал Левин, искать в частных библиотеках своих коллег, пожалуй, бессмысленно. От криминалистов своего поколения, имей они ее, он хоть однажды бы да услышал фамилию автора. Скорее всего она может быть в двух библиотеках: университетской или Академии наук. Если она там есть, то, вероятней всего, в спецфондах. Сейчас попасть туда уже не проблема. А Анерта надо попросить поискать в бумагах его дяди письмо Клеффера, которое должно было быть вскрыто после его смерти, либо содержание письма в дневниковых записях за вторую половину 1928 года.

И Левин принялся печатать письмо в Мюнхен...

Ломбард наконец открылся. С силой толкнув тяжелые застекленные металлические двери, Михальченко вошел. В правом углу узкого темноватого помещения находилась конторка, за которой сидела пожилая худощавая женщина с хорошо уложенными и в меру подкрашенными светлыми волосами. Она подняла на него глаза.

- Вы заведующая? - поздоровавшись, коротко спросил Михальченко.

- Я. В чем дело?

- Вам звонил Якимович из Ленинского райотдела милиции? - сблефовал Михальченко.

- Нет.

- Моя фамилия Михальченко, - он достал красную книжечку удостоверения, махнул ею и тут же сунул в карман. - После семнадцатого апреля вам был сдан мужской плащ, пятидесятый размер. Темно-синий, импортный, на меховой подстежке. Она крепится на "молнии". От вас он был анонимно передан в комиссионный номер двенадцать. Мне необходимо знать: кем он был сдан и какого числа точно. Когда вы сможете поднять документы? - он говорил с напором, не давая возможности перебить себя.

- Рыться надо долго, - спокойно ответила заведующая.

- Я зайду через час.

- Лучше после перерыва. В перерыв я и поищу.

- Хорошо. В три я буду, - он вышел, уверенный, что его деловитая настырность впечатлила.

Два с половиной часа он скоротал, съездив в финотдел за какими-то бланками и выстояв очередь в сберкассе, чтоб уплатить по счетам за телефонные переговоры.

Ровно в три Михальченко вошел в ломбард. Заведующая сидела на том же месте, словно и не поднималась с него с момента ухода Михальченко.

- Как наши дела? - спросил он, подходя к конторке.

- По-моему, я нашла то, что вы просили. Восемнадцатого апреля такой плащ был сдан гражданкой Лынник. Вот данные по ее паспорту, - заведующая протянула листок бумаги.

"Лынник Ольга Викторовна, проживает по ул. Шевченко, 17, кв. 8", прочитал Михальченко.

- Почему же она не выкупила плащ своевременно? - спросил он.

- Вот этого я уже не знаю. Срок прошел, и мы его сдали для реализации через комиссионный.

- Сколько же она за него у вас получила?

- По минимуму, - и назвала цену.

- "Странно, - подумал Михальченко. - Новый импортный плащ! По нынешним ценам на барахолке и у фарцовщиков такой втрое дороже".