Владимир Гоник - Я не свидетель

- Сколько вы получили? - спросил Левин.

Касперский назвал сумму.

- Почему так мало? - вскинул глаза Михальченко.

- Кассирша предупредила: "Сдаете за два часа до вылета. Удерживаем двадцать пять процентов"... А что случилось? Может, я чего не так сделал?

- Все так, Зиновий Данилович, все так. Спасибо вам. Извините, что отняли время, - сказал Михальченко. - У вас телефон дома есть?

- Есть.

- Оставьте нам, вдруг еще понадобитесь.

Назвав номер, таксист вышел, держа берет в руке...

- Ну что, Ефим Захарович, как байка? - спросил Михальченко.

- Думаешь, таксист изложил заготовленное сочинение?

- Нет, Касперский, по-моему, не врал. А вот пассажир гнал ему липу о приятеле, который не смог улететь, заболел. Старик Тюнен, что ли, его приятель?

- Едва ли.

- Достать бы нам этого пассажира, - мечтательно сказал Михальченко.

- Мы, Иван, живем в эпоху сплошного дефицита, - хмыкнул Левин. - Но подумать надо...

23

Журнал "Я - жокей", который Шоор подарил Левину в первое свое посещение бюро, Левин ни разу не открыл. Сунул его тогда в кожаную папку с бумагами, а папку, как обычно, в кейс. Так и таскал с собой, забывая выложить журнал дома. Сделал это только сегодня, когда полез в папку, чтобы отдать жене талоны на сахар, полученные по дороге на работу в домоуправлении.

Сейчас журнал разглядывали сын и невестка. Жена на кухне беседовала с внуком, а Левин сидел у окна в кресле и читал газету. Иногда до него долетали восклицания сына и невестки:

- Вот это полиграфия! Какие краски! А бумага!

- И парень хорош. Как сложен!

- А костюмчики на нем! А лошадки! Пап, посмотри! - сын повернулся к Левину, протягивая ему раскрытый журнал.

На левой странице крупно была снята шея и голова лошади, под уздцы ее держал так же крупно до пояса сфотографированный красивый молодой человек с сильным, обнаженным торсом. Видно был ветерок. Светлые длинные волосы отброшены за ухо, голубые глаза смотрели прямо в объектив. Выражение его лица, - крупных губ и глаз - излучали гордость и довольство. На правой странице тот же парень сидел верхом на иссине черной лошади. Красиво контрастировал с нею его яркооранжевый спортивный костюм.

- Реклама, - сказал Левин, возвращая сыну журнал. - Так сказать, наше сырье, их технология, - он вспомнил слова Шоора: "Мы делаем с вашим конным заводом бизнес". - На работе у меня есть еще один номер, как-нибудь принесу... Рая! - крикнул он жене. - Я пойду на полчаса прогуляюсь. Что-то голова болит. - И не дождавшись ответа, вышел в прихожую...

Левин спускался по лестнице в своем подъезде и думал: "Георг Тюнен получил наследство, которое ему и не снилось. Теперь оно достанется его сыну Александру. Уедет он в Германию или нет, но первое, что сделает - там или здесь, - наверное купит видеомагнитофон, джинсовый костюм и машину... Завтра с утра надо будет пойти к Иегупову. Почему он соврал? Чего испугался?.. Надо, чтоб Михальченко вышел с радиоспортсменом на место, где тот нашел паспорт. Хорошо бы, чтоб Михальченко уговорил Остапчука пойти с ним туда".

24

Та же убогая квартира на Комсомольской, дом пять, тот же мрачный неприветливый хозяин, в глазах которого мелькнул испуг, едва он увидел Левина в дверном проеме.

- А я опять к вам, Антон Сергеевич, - Левин не стал дожидаться приглашения, а направился в глубину комнаты.

- Что еще? - спросил Иегупов. - Я сказал тогда все, что знал.

- Да нет, Антон Сергеевич. Ведь Тюнен был у вас.

- С чего вы взяли? - тяжелые сильные руки старика начали суетливо перекладывать на столе предметы.

- На станции скорой помощи документально зафиксирован вызов, сделанный пятнадцатого апреля по вашему адресу. Сделан он, как записано там, Иегуповым к больному Тюнену.

- Да, и Георг был у меня, и скорую я вызывал. Худо ему стало, сознание потерял.

- Почему же вы скрыли от меня?

- Испугался.

- Чего?

- Вы сказали, что он пропал. А в таких делах в свидетели лучше не попадать. Кроме меня в Старорецке у него нет никого. Вот по-вашему и выйдет, что кругом я виноват. Да еще если его убили, не дай Бог.

- Я ищу не виновника чего-то, а Георга Тюнена.

- Как же я докажу свою невиновность?

- Давайте попробуем вместе.

- Пробуйте, - пожал плечами Иегупов, как бы не веря в искренность намерения Левина.

- Когда и в котором часу Тюнен ушел от вас совсем?

- В день отъезда, семнадцатого. Мы вместе из дому вышли.

- Вы хорошо помните число?

- Да. В этот день я ходил в амбулаторию закрывать бюллетень.

- Давайте вспомним этот день подробней. Итак, самолет Тюнена в девятнадцать пятьдесят. Вещей у него много было?