Лариса Соболева - Мадемуазель Синяя Борода

Щукин впал в уныние. Картина не найдена, и, возможно, ему не суждено ее найти. Из двух подозреваемых один без памяти, второй без души (она еще ночью отлетела). После ночного происшествия в голове сплошной бардак и нет четкого представления, зачем сделано столько лишних движений со стороны преступников и почему один из них стрелял в другого. Кстати, главной из неясностей является убийство мужа Лады. Оно словно из другой оперы! Да беда в том, что опера-то одна, потому что действующие лица одни и те же. При всем при том все расползлось. А раз в деле нет четких объяснений, раз не найден главный предмет – картина, то дело… провалилось. Но нет, рано еще так говорить!

Неудача заела Архипа Лукича страшно. Сейчас он проживал в уме все события, происшедшие с тех самых пор, как приехал в музей, где случилась катастрофа – пропала всеми любимая картина. На автопилоте он добрался домой. Мысли не оставляли его ни на секунду, он собирал воедино все детали, неточности и неясности, вспоминал, от кого они исходили, – это тоже было важно. От кого – это своеобразная подсказка, вернее, повод задаться вопросом: намеренно, по глупости, от растерянности или еще по какой причине тебя ввели в заблуждение?

Повалил снег с дождем. Иона, видя Наташу в окне, вышел на середину улицы и встал прямо перед домом. Тех, кто знал его, не осталось в живых, значит, бояться некого. А Наташа должна увидеть его, должна понять, что не одна со своей бедой. Ведь она так молода, ей нужна поддержка… Старик-управляющий стоял под окнами, задрав голову вверх, и беззвучно уговаривал Наташу хоть одним глазком посмотреть вниз. Она точно услышала его – опустила голову и вздрогнула. Заметалась у окна, замахала руками, Иона кивнул в ответ и пошел к коляске, постоянно оглядываясь. Наташа смотрела ему вслед…

Анджей неслышно вошел в молельню – небольшую комнату с выбеленными стенами, где не было никакой мебели. Стоя на коленях перед распятием на стене, молилась пани Гражина. Будучи зол, Анджей все же не посмел начать прямо в молельне неприятный разговор, он задержался у входа, глядя на выточенный профиль женщины в черном – родной и чужой одновременно. О чем она молилась и кому? Анджей всегда задавал себе этот вопрос. Он давно уверовал, что пани Гражину создал из льда и стали, затем закалил в адском горниле сам сатана, поэтому, когда она обращалась к богу, он недоумевал – чего она просит у него, уж не прощения ли?

– Ты всегда являешься бесшумно, – вдруг без тени упрека, как констатация факта, прозвучал скрипучий голос пани Гражины.

– Я ваш ученик, мадам. – В тоне Анджея тоже не слышалось интонационной окраски, поэтому нельзя было определить, гордится он этой своей «школой» или стыдится ее.

Она не отрывала очей от распятия и Анджея, видимо, заметила боковым зрением. Ее голос всегда ровен, тих, спокоен. Пани Гражина редко переходила на крик, редко ее голос звучал неуверенно, редко по нему можно определить, в каком она настроении. Впрочем, эта женщина прошла тернистый путь и научилась управлять собой, а также людскими страстями.

– У тебя спешное дело? – спросила пани Гражина.

Видимо, появление Анджея в молельне все же озадачило ее. Прерывать молитвы негоже, общение с богом требует тишины и одиночества. Но богу ли она молилась?

– Молитесь, сударыня, молитесь, я подожду, – ответил он, но не ушел, а остался стоять у двери, задержав взгляд на величественном профиле…

Пани Гражину, как и многих поляков, занесли в Россию постоянные разделы Польши, войны, восстания, Наполеон и вечный страх за собственную жизнь. Сниматься с насиженного места, терять землю и состояние, а в России приспосабливаться и начинать с нуля – для большой части польской знати это не было делом непреодолимо трудным, не все с ним справились. Ехала сюда пани Гражина, зная, как трудно ей придется. Имея из польского наследия двоих детей, а из достояния – красоту и ум, она рассчитывала только на саму себя. Заручившись поддержкой русского вельможи, она решилась покинуть родину, где так неспокойно, и перебраться в Петербург. Величие и красота Петербурга ее ошеломили, она мечтала занять достойное место среди русского дворянства, выйдя замуж, но русский вельможа предложил ей роль куртизанки, уязвив ее гордость. Ведь она не какая-нибудь беженка, она ясновельможная пани, которой не повезло – родилась она в смутное время. Но гордость хороша, когда золото звенит в сундуках, а у пани ни денег, ни приличного жилья, ни подобающей одежды не было. Тогда как большинство женщин находились за спинами мужей, пани Гражина зарабатывала на жизнь себе и детям, переходя из рук одних мужчин в руки других и примирившись со своею ролью. Когда о тебе шепчутся, а в зрачках благородных дам читается презрение, тогда и появляется жажда мести, то есть желание отнять у этих дам мужа, деньги, дом. Пани удавалось владеть мужскими сердцами, но в этой стране нужно иметь слишком много денег, чтобы держаться на достойном уровне. А тут нежданно-негаданно подкралась старость. Этот был удар страшнее, чем события в Польше…