Лариса Соболева - Мадемуазель Синяя Борода

– Не-а, – мотнула головой Джильда. – Я так понимаю, что шифр на картине кто-то должен был прочесть, да? (Щукин согласно кивнул.) Тогда этот шифр должен соответствовать известным знакам. То есть, к примеру, вы и я решили создать кодировку, которую прочтем только мы. Возьмем, например иероглифы… Нет, иероглифы не подойдут, это слишком просто. Нам нужны буквы, чтобы составить слова, потому что текст мы с вами будем писать разный. Лучше возьмем цифровую кодировку. Каждая цифра соответствует букве нашего алфавита. Эту кодировку любой дебил расшифрует. О! Возьмем рунический алфавит, договорившись, какую букву нашего алфавита будет обозначать рунический символ… Расшифровать такой текст будет сложно, но тоже возможно. Вообще-то я другое хочу сказать. Для того, чтобы ломать голову над шифровкой, нужно иметь хоть какие-то символы, а их на картине нет.

– Извините за дремучесть, но с шифровками мне не приходилось иметь дело. Какую роль выполняет ключ к зашифрованному тексту?

– Ведет к разгадке шифровки. Это может быть вторая половина рисунка, который потом, при определенном применении ключа, восстанавливает план местности, морского пути и так далее. Или он открывает последовательность прочтения символов, после чего вы легко узнаете, что написано в зашифрованном тексте. Или…

– Довольно, я понял. Значит, символов на картине нет?

– Не-а, – подтвердила она.

– Дело в том, что к картине прилагается веер, он и есть ключ…

– Так давайте его, – протянула костлявую руку Джильда.

– Его украли.

– Что ж так плохо? Картину у вас украли, ключ к ней тоже. Одно могу сказать: без вашего ключа мы не разгадаем шифровку. А вы уверены, что эта дивчина с шифром?

– На сто процентов, – заявил Щукин.

– Тогда пардон. Ищите веер.

Архип Лукич спускался по лестнице, замедляя шаг. Можно сказать, дело летит в трубу. Картина не найдена, а два подозреваемых… Архип Лукич достал телефон, быстро набрал номер:

– Прокуратура беспокоит. Мне нужен заведующий отделением.

– Он в операционной.

– Тогда кого-нибудь ниже рангом. – Подождал минуты три, рассматривая ступеньки. Когда в трубке раздался мужской голос, Архип Лукич поинтересовался: – В ваше отделение поступил ночью мужчина с тяжелым огнестрельным ранением…

– Есть такой. Прооперировали. В себя он, разумеется, не приходил.

– Выживет? Очень бы хотелось, чтобы он…

– Прогнозы строить рано, но надежда есть. Простите, меня зовут.

– Мне этого мало – надежды, – проворчал Щукин, вешая мобильник на ремень. Он шагнул на следующую ступеньку и вдруг снова замер – телефон зазвонил. – Слушаю?

– Архип Лукич! Есть! – вопил Вадик, чему-то безмерно радуясь.

– Что есть? – без всякой надежды спросил Щукин.

– Мы уехали, а на месте происшествия была обнаружена еще одна машина, на которой приехал тот, второй. Думаю, он ехал за Орловым. Возможно, хотел убрать обоих. Короче, вторую машину нашли на обочине, отпечатки на руле и так далее… Говорят…

– Суть! – коротко приказал Щукин.

– В машине сделали обыск, нашли… Догадайтесь, что?

– Картину?

– Нет. Веер. Очень старый. В коробочке…

– Еду! – воскликнул Щукин и по-молодецки сбежал вниз.

– Он!!! – воскликнул Монтеверио, протягивая к вееру руки. – Это он! Мой веер! Какая удача. Как вы нашли его?

– Извините, синьор Монтеверио, но все подробности позже. Сейчас разрешите отвезти ваш веер человеку, который попытается понять, что прячет картина.

– Да, да, пожалуйста, – волнуясь, сказал итальянец. – Буду рад. Я мечтаю узнать… Но мне хотелось бы напомнить, что без картины ничего не получится.

Щукин был окрылен нежданной находкой. На первом месте у него было желание узнать причину, по которой картину выкрали, – ведь пострадало столько людей! – а уж потом думать, где найти саму картину. Не теряя времени, веер доставили Джильде. Она долго рассматривала «прикольную вещицу», пожимая плечами, чем огорчала Щукина с каждой минутой больше и больше.

– И на веере нет символов?! – догадался он.

– Явных не вижу, – сказала она, погасив окурок в пепельнице. Затянувшись новой сигаретой, сосредоточенно рассматривала то резной веер на столе, то веер на мониторе. – Признаюсь, я думала, что два веера будут как-то связаны друг с другом. Связи пока не вижу. На картине веер из перьев павлина, а этот из…

– Слоновой кости, – подсказал Щукин.

– Два абсолютно разных… Может, эти резные черточки на костяном веере что-то значат? Но они какие-то… хаотичные. Ладно, вы идите, а я подумаю. Самой до ужаса знать хочется, как этот веер работает.