Андерс Рослунд - Дитя мрака

Крупные тяжелые хлопья кружились в воздухе, ветер усиливался. Гренс ничего не замечал. Он знал, что избрал правильный путь, что подходит все ближе и за час пешей прогулки почти добрался до места.

Ты здесь.

Вы здесь.

Свен Сундквист припарковался у спозаранку открытого кафе на Хурнсгатан — чашка чая и две булочки с сыром. Ждал, когда стукнет восемь.

Он еще немного побродил по тесному церковному двору, папка сестры милосердия с тридцатью тремя бездомными девочками не шла у него из головы. И теперь, часом позже, среди завтракающих людей, он по-прежнему пытался отогнать неприятное, гложущее чувство беспомощности.

Сильвия, сестра милосердия, видела его насквозь. Думаю, ты недоговариваешь. Она права. По-моему, тебе нужны сведения о вполне конкретном лице. Да, он искал девочку, которая покуда была только бесплотным именем.

Он оставил холодный чай и черствые булочки и поехал по Русенлундсгатан к Рингвеген, а затем задворками, по временной дороге, выбрался во двор Эриксдальской школы. Дети сновали под ногами, в воздухе летали снежки, хоккейные клюшки стучали по неровному льду в одном из углов асфальтированного двора. Он редко бывал в школе, даже в Густавсберге, Юнас не хотел, мальчик вдруг начал стыдиться общества родителей. Свен как наяву видел его перед собой: шапка надвинута на лоб, щеки румяные от холода и избытка энергии, он вот так же носился по школьному двору, заснеженному и обледенелому, пока звонок не звал его на первый урок.

Едва войдя в коридор, он сразу узнал этот запах, знакомый по собственным школьным годам. Влажные куртки одна на другой на деревянных крючках возле классных комнат, запах пота, запертый под теплыми свитерами, это было так давно и так недавно.

В классе не было детей, только женщина чуть постарше его самого ждала за кафедрой. Он постучал по дверному косяку, она молча взглянула на него, кивнула, приглашая войти, и выдвинула стул из-под ученического стола.

— Свен Сундквист, городская полиция.

Она беспокойно подвинула кипу бумаг на столе:

— По поводу Янники?

— Да.

— Вы нашли ее?

— Нет. К сожалению.

— Она пропала два с половиной года назад. Вы ведь здесь не случайно.

Довольно просторное помещение, Свен Сундквист окинул взглядом стены, увешанные схемами на тему мировых энергоресурсов и фотографиями со школьной экскурсии на Борнхольм; уютный класс для школьников среднего возраста, для детей, которые не хотят быть малышами, но которым еще далеко до взрослой жизни.

— Сколько у нас времени?

— Сегодня занятия начнутся не раньше девяти.

Свен хорошо понимал, какая сила таится в еще не заданных вопросах, понимал, как часто они терзают людей, тешат одних напрасными надеждами, другим сулят чуть ли не облегчение, если им сообщают о несомненной смерти.

— Если я правильно понял директора, вы располагаете сведениями, которые могут представлять интерес для следствия.

Ей хотелось знать точно. Жива или мертва. Но она понимала, что этот полицейский не даст ответа.

— Не знаю. Зато могу рассказать о ней. Насколько я поняла, вы пришли именно за этим.

Учительница открыла шкаф в стене между схемами энергоресурсов и экскурсионными фотографиями. Стопки книг, бумаг, папок. Она вытащила одну из них.

Подшивка газет формата А-3.

— Иные вещи замечаешь слишком поздно. — Она положила подшивку на крышку ученического стола. — Проект «Ежедневная газета». Им занимаются пятые классы, по крайней мере в нашей школе.

Свен Сундквист листал работы двенадцатилетних, подписанные незнакомыми детьми. Он слышал о таких газетах от учителя Юнаса, сейчас они очень популярны, конкретные, жизненные проекты, куда более разумный подход к обучению, нежели зубрежка, через которую прошел он сам.

— Янника была девочка очень старательная. Училась хорошо, исполнительная и аккуратная. Отзывчивая. Она… не привлекала внимания.

Свен искал ее статью.

— Не нашли?

Он еще раз перелистал подшивку.

— Она ничего не писала. Вот что я хотела сказать.

Пожалуй, такое случилось впервые. Та, кого не замечали, оказалась в центре внимания. Она не сумела ничего создать, даже не пробовала. А после регулярно так и делала: оставалась в тени, чтобы стать заметной.

— Я тогда ничего не знала. Пока мать не заявила на отца. — Она подвинула подшивку к себе. — Задним числом все делается очевидным.

Подшивка была бережно возвращена на место, в середину полки, учительница заперла шкаф с памятью об учениках, которые давно ее покинули.