Екатерина Савина - Лагуна вечной любви

– И потом, – продолжал гориллоподобный, – у нас есть бабки, а бабки сила. Есть связи. А связи и бабки – это все, что надо. Мы бы и без всяких ваших штучек... непонятных могли бы пол-Москвы на лавэ поставить. Сейчас беспредел везде и беспределом только можно заработать.

– Дурак, – высказался Крыс, и гориллоподобный потемнел лицом.

– Ты что – не понимаешь, что таким обычным беспределом, какой ты предлагаешь, занимались уже многие, – сказал еще Крыс, – не один ты такой умный. Только все они – прогорали. Или братва мочила, или менты вычисляли. Ты сам подумай – силой заставлять бизнесменов подписывать бумаги, а самим прикрываться благотворительным фондом. А если налоговая или менты хай подымать будут, показывать им документы, где черным по белому написано, что деньги переданы безвозмездно в счет сирот, стариков и нищих. Ну, раз так у тебя гладко выйдет, ну два. А потом твои методы уже не сработают – слишком грубо. Нужно тоньше работать. Ведь когда этот вице-президент нам бумажку подписал, свидетели были – его секретать и та сука, которая кофе приносила – он сам лично – без всяких утюгов подписал. И не в подвале, цепью к раскаленной трубе прикованный, а в своем собственном офисе. Что он там потом говорить будет, что не по своей воле подписал – это уже не важно. Все подумают, что он свои бабки вернуть хочет. Понял теперь, придурок?

Гориллоподобный снова пожал плечами.

– Как-то все... Вот утюги и цепи – это понятно. Клиенту больно, он боится и... нам хорошо. А ваши странные приемчики...

Он замолчал.

– А ты думаешь, что существает только физическая боль? – негромко спросил его Крыс.

– Чего? – скривился гориллоподобный, но Крыс ответить ему не успел.

Крыс вдруг дернулся и кивком голову указал гориллоподобному на дверь бара, откуда вдруг появилась кажущаяся призрачной из-за наступивших недавно сумерек, фигура.

– Клиент, – прошептал гориллоподобный, – как его... Семен Абрамыч. Жидяра проклятый.

Семен Абрамович двигался очень медленно. Он то и дело озирался по сторонам, несколько раз упал, споткнувшись о какие-то совсем незначительные трещинки на асфальтовой дорожке. В общем – он производил впечатление мертвецки пьяного человека.

Впрочем, так оно и было.

– Нажрался, – констатировал гориллоподобный, – как того и следовало было ожидать.

Крыс усмехнулся.

– Слушай, – вдруг обернулся гориллоподобный к своему собеседнику, – я все никак не пойму – как это у тебя и у... сам знаешь кого, получается управлять людьми? Захотел, чтобы этот придурок подписал бумаги, он и подписал. Захотел, чтобы он после этого немедленно нажрался – он и нажрался.

– Ты бы не лез в то, чего не понимаешь, – так же негромко ответил ему Крыс.

Гориллоподобный недовольно поморщился, но продолжал, бросив мимолетный взгляд на колыхающегося неподалеку от них Семена Абрамовича.

– Я еще вот что заметил, – сказал он, – этот... Абрамович был уже в говно пьяный, еще до того, как ты ему водяру подсунул. Не то, чтобы он до этого пил – он совсем был трезвый, когда мы к нему в офис пришли – только с похмелья. А он это... как это... ну вот ты с ним поработал, и он уже... а водку пил, как будто догонялся.

Крыс что-то хотел ответить, но тут вдруг в окошко с его стороны просунулась опухшая пьяная рожа. Крыс даже вздрогнул от неожиданности.

– Ав... Ав-в... – сказал Семен Абрамович, наполняя салон автомобиля парами алкогольного перегара концентрации просто невероятной, – та-та-та...

Гориллоподобный, который тоже не заметил, как подошел к их машине несчастный вице-президент банка «Пентагра», не нашелся, что сказать. Однако, Крыс быстро овладел собой. Он перегнулся через спинку своего сиденья и открыл дверцу на заднее сиденье.

– Садись, – сказал он Семену Абрамовичу.

Пьяный тяжело втиснулся в машину и рухнул на заднее сиденье. Минуту он молчал, оглядываясь – видимо, забыв, что он сам сюда подошел.

Потом снова открыл рот.

– Ав... ав-в-в... та-та-та... – снова потекли невнятные пережеванные слова, перемешиваясь со струями сильнейшего водочного запаха.

Гориллоподобный сглотнул. Он, видимо, никак не ожидал, что человек, за которым они с Крысом следили, сам подойдет к их машине, да еще и сядет в нее.

– Чего он хочет? – прошипел гориллоподобный, обращаясь к Крысу. – Зачем ты его сюда впустил?

– Не нервничай, – спокойно и тихо ответил Крыс, – зачем он сюда подошел, мы сейчас выясним. А впустил я его потому, что... Лучше он здесь пускай сидит, чем мотыляется у нашей машины снаружи – и привлекает к себе и к нам совершенно ненужное внимание общественности.