Буало-Нарсежак - Белая горячка

– Мне придется осваиваться здесь заново, – сказал Клавьер. – Двенадцать лет в Париже – это немалый срок. Я уже не узнаю Клермон-Ферран. А почему она вышла за Сен-Тьерри?.. Из-за денег?

Меня мучила жажда.

– Видимо, да... Но тут все сложнее. Не знаю, помнишь ли ты... у нее был брат...

– Понятия не имел.

– Никчемный лоботряс... старше Марселины, а жил за ее счет. Это он побудил сестру к выгодному замужеству. Ну а Сен-Тьерри сделал этого прохвоста своим личным секретарем.

Теперь я ощущал непреодолимую потребность выговориться.

– Постарайся меня понять... У нас не просто вульгарная интрижка. Сейчас я тебе объясню... У тебя не найдется стакана воды?

– Подожди, я мигом.

Он вышел. В свое время мы с Клавьером были близки. Мы часто встречались в клубе любителей кино. Марселина – та тоже с ума сходила по кинематографу. А потом... потом жизнь разошлась с юношескими мечтами. Один только Клавьер стал тем, кем хотел быть: врачом-невропатологом. А я... Я, грезивший о лаврах Ле Корбюзье! А Марселина, что так легко отказалась от своих любимых общественных наук!

Вернулся Клавьер, держа в руке стакан с водой.

– Прежде всего я хотел бы, чтобы ты разобрался в сложившейся ситуации. Старый Сен-Тьерри уже не выходит из замка. Он серьезно болен – по всей видимости, рак печени, но он об этом не догадывается. Поэтому сыну приходится то и дело мотаться из Парижа – там его фирма и квартира – в Руайя. Марселина, естественно, его сопровождает. Но частенько ей приходится оставаться подле свекра. Так мы и повстречались вновь. А Сен-Тьерри, которому всегда есть что ремонтировать в замке, обратился с этим ко мне.

– Понятно... Но ведь он мог выбрать и другого архитектора.

– Он знал, что ему я не буду заламывать цену... Ты не представляешь себе, что за скупердяи в этой семейке.

– Но это не объясняет, почему Марселина и ты...

Я осушил стакан, нисколько не утолив жажды.

– Она терпеть не может Сен-Тьерри, – сказал я. – Она явно сожалеет о своем шаге... Я вроде как ее настоящий муж.

– Но ты сам понимаешь, что это все ерунда... пустые слова. Извини за грубость – это входит в курс лечения. Признайся: ты пьешь, потому что положение безвыходное.

– Ты так считаешь?

– Очень на то похоже. Как ты себе представляешь дальнейшее?

– Не знаю.

Я уставился на стакан. Чего бы я только не отдал сейчас за каплю спиртного.

– Какие у тебя отношения с Сен-Тьерри? – спросил Клавьер.

– Когда я открыл свою контору, он одолжил мне денег.

Клавьер воздел руки к потолку.

– И, конечно, долг ты еще не отдал.

– Нет.

– Хочу надеяться, что это было до того... Вы с Марселиной еще не были?..

– Я же тебе только что объяснил. Мы с ней не любовники. Любовник он, а не я.

Я уперся. Как и полагается пьянчуге. Марселина – моя жена, правда, жена неверная, пускай. Но моя жена! И к дьяволу Клавьера с его лечением!

– Вы часто видитесь?

– Что?

– Я спрашиваю, часто ли вы видитесь. Сам понимаешь, не из праздного любопытства.

– Да, довольно часто. Сен-Тьерри много разъезжает. Он готовит слияние с одной итальянской фирмой. Отец его не слишком разбирается в делах, надо сказать, он отстал от жизни. Но состояние в его руках, и потому последнее слово всегда за ним. Сен-Тьерри наверняка ждет не дождется, когда старик отдаст концы, да это и не за горами.

– Прелестно! Значит, когда он в отлучке, ты приезжаешь в Париж?

– Да.

– Хлопотная у тебя жизнь.

– У меня есть секретарша. Приходится выкручиваться. Впрочем, надолго я там не задерживаюсь.

– И никто не догадывается, что?..

– Не думаю. Мы всегда вели себя осторожно.

– А когда встречаетесь здесь? Я покраснел, поднес стакан к губам – он был пуст.

– Мы никогда не встречаемся в самом Клермоне, только в окрестностях. В Риоме, в Виши...

– Да, вот это любовь, – задумчиво протянул Клавьер.

– Да нет же!..

Нужные слова все время ускользали от меня.

– Все это не совсем так... Попробую коротко выразить суть наших отношений, чтобы ты лучше понял. Мы с Марселиной знакомы еще с лицея. В наших отношениях осталось много от былого товарищества... понимаешь, что я хочу сказать? Общее у нас с ней то, что у обоих жизнь не удалась; мы вроде собратьев по несчастью. Она рассказывает мне про то, как живет без меня, а я – как живу без нее.

– И таким вот образом вы находите способ еще больше мучить друг дружку, когда оказываетесь вдвоем?

– И да, и нет. Несмотря ни на что, мы счастливы. Если хочешь, мы не в силах обойтись друг без друга.