Александр Скрягин - Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

– Доброе утро! – с достоинством произнес бывший научный сотрудник. – Просим нас извинить за ранний визит, но дело есть дело. Мы пришли за ружьем.

– Утро доброе! – кивнул профессор. – Может быть, чаю с нами выпьете?

– Благодарю вас. Мы бы с радостью, но время не позволяет. –вежливо отказался завсегдатай железнодорожной лесополосы.

– Ну, что же, я понимаю. – сочувствующе произнес Профессор.– Ружье за шкафом стоит. В комнате. Сами возьмите, чтобы мне не вставать.

– Ермолай Николаевич! – обратился Дима к Бебуту. – Хочу вам сказать, чтобы вы не беспокоились. По-моему, он – приличный человек.

– О ком вы говорите, Дима?

– Об Электрике, конечно.

– Об Электрике? – озадаченно переспросил Бебут.

– О нем.

– Почему вы так решили, Дима?

– Внутреннее убеждение. Главное, это – не вводить его в гнев. Он человек не злой, просто не нужно его сердить и все будет хорошо.

Профессор поставил чашку, собрался что-то спросить у гостя, но не спросил. Передумал.

– Счастливо оставаться! – поклонился Дима. – Извините нас, что мы не можем разделить вашего общества, но, знаете, дела! Да, Ермолай Николаевич, у меня есть к вам небольшая просьба… – Пилау замялся.

Не дожидаясь продолжения, Ермолай достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул оттуда несколько купюр и протянул своему внештатному информатору.

Не успела закрыться дверь за одной парой гостей, как на веранде появилась другая. Полина и Женя. Вместе.

Полине была одета не в светлое платье, как любила, а в деловой серый костюм с белой блузкой. На Ожерельеве вместо обычной висящей балахоном рубашки была защитная футболка без рукавов, обнажающая скульптурные банки бицепсов.

Они вошли, едва ли не держась за руки.

«Прямо, любящая семейная пара… – отметил Ермолай и с удивлением обнаружил внутри себя насмешливо косящего блестящим глазом галчонка ревности. – Вот уж не ожидал такого!» – мысленно погрозил он себе пальцем.

–Теперь можно работать спокойно… Дроздецкому с Крышковцом долго не до нас будет… – сказала Полина, садясь за стол.

– Не век же они лечиться будут? Все равно когда-нибудь поправятся… И тогда что? – спросил Ермолай.

– Ну, это когда еще будет!.. – махнула рукой Полина.

Лицо у нее было безмятежным. Зеленые глаза улыбались, круглые колени с веселым любопытством выглядывали из-под края темной юбки, а белый шелк блузки издавал электрический шорох при каждом движении.

– Невидимый мир нам поможет! – многозначительно произнес Профессор Ненароков и, двигая коричневыми кусочками своего лица, нараспев прочитал:

– Ох, Роман Григорьевич, только невидимому миру и делов, что вашим заводом заниматься!.. – не удержался Бебут.

– А, если они снова захотят покупать завод, – намазывая на ломтик сыра томленую смородину, произнес главный механик завода, – с ними опять случится какая-нибудь неприятность.

Ермолай непонимающе посмотрел на Женю.

– И с ними и с другими желающими. – повторил Ожерельев. – Нам чужаков здесь не нужно. А, если я рассержусь, «Севернефть» сильно пожалеет.

– Что это с тобой, Женя? Мания величия? – удивился Бебут.

– Шучу. – ответил главный механик Кормиловского маслосырзавода.

Ермолай посмотрел на Ожерельева и не узнал его.

Перед ним был не хорошо знакомый ему Женя с лицом, на котором навсегда застыло выражение только что проглоченного лимона. Нет, перед ним стоял словно бы незнакомый человек со спокойным сильным лицом. И глаза у него были – не обычные блеклые рыбьи пуговки, а налитые ярким светом электрического разряда живые шарики. Его почему-то хотелось назвать Электриком .

Не тем, кто в резиновых перчатках ремонтирует на столбах поврежденные провода или розетки в квартирах.

А тем, кто властвует над Электричеством.

Бебут покидал Кормиловск.

Он остановился у переезда рядом с высоковольтной линией. Переждал тепловоз, толкавший платформы с круглыми бревнами. И нажал педаль.

«Волга» осторожно перебралась через рельсы и, мимо таблички с перечеркнутым красной чертой названием населенного пункта – «Кормиловск» – выехала из города.

У Бебута за спиной оставались зеленые тоннели улиц, краснокирпичное, построенное в новорусском стиле каменного терема здание маслосырзавода, родовое гнездо Ожерельевых с верандой, висящей над уходящей к горизонту тайгой, и белые стены старых Казачьих казарм.