Александр Скрягин - Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

Все примененные методы лечения не дали положительных результатов. Память о прошлом не возвращалась.

Тукеева привезли в Балаклаву, надеясь, что знакомая обстановка откроет замкнувшиеся участки сознания. Он снова поселился в своем жилом модуле на станции, осмотрел отремонтированную лабораторию.

Но это не помогло.

Доктору Тукееву была присвоена вторая группа инвалидности, дающая возможность работать. Ему назначили специальную воинскую пенсию, даваемую в случае утраты трудоспособности, случившейся при исполнении служебных обязанностей.

У Доктора не было семьи. С помощью квартирно-эксплуатационной части флота он обменял свою двухкомнатную квартиру в Новосибирске на однокомнатную в Балаклаве. Устраиваться же на работу не стал, хотя имеющаяся группа инвалидности этого не запрещала, а флот готов был предложить какую-нибудь необременительную должность.

Чем он занимался целыми днями, было не ясно. Однако, в пьянстве замечен не был. Бебута он не узнавал и на все попытки сближения реагировал отрицательно. Можно сказать, он Ермолая даже избегал.

А еще через несколько месяцев подоспела ликвидация РЛС вместе с приданной ей лабораторией. Все объекты Черноморского флота в районе Балаклавы по межправительственному договору ликвидировались или передавались Украине. Сам Бебут в связи с неожиданно обнаружившейся аллергией непонятного происхождения, попал под увольнение в запас и уезжал в Россию. На всякий случай, он хотел оставить Тукееву свой адрес в родном сибирском городе.

Но Тир Сулейменович бесследно исчез из Балаклавы за месяц до того, как ее покинул сам Бебут.

Все попытки найти его тогда оказались безуспешными.

Но Бебут все-таки нашел Доктора. Только через год. И там, где никак не ожидал.

В Кормиловске. В Казачьих казармах. Где он был известен под именем Капитан.

Это произошло с ним, когда случай с поражением электротоком почти полностью стерся из его памяти.

Вообще, памятью он не страдал. Наоборот. В детстве прекрасно запоминал стихотворения и прочитанный в учебнике текст. Став взрослым, намертво запечатлевал в сознании виденные лица и нужные телефоны. А уж те или иные события мог воспроизвести перед умственным взором отчетливо, будто прокручивая видеокассету.

А тут сознание вело себя так, будто эта пленка пролежала долгое время где-нибудь в сильном электромагнитном поле, например, вблизи сильного радиоисточника, и в значительной степени размагнитилась. Конечно, какое-то изображение можно различить, но уж очень смутное и обрывистое.

Когда он проходил мимо линии электропередачи, то она не вызывала у него никаких отрицательных ощущений. Даже наоборот. Ему нравились стройные решетчатые мачты. Круглые пирамидки противовесов, похожие на серьги. Ровные нити натянутых проводов, по которым невидимо текла могучая сила. Удивительная сила электричества, которая могла обернуться домашним теплом и светом люстры, мощным движением поезда, бешеным огнем сталеплавильной печи – всем.

Однажды, возвращаясь со сбора грибов, он вышел к высоковольтной линии. Оказавшись рядом с упертой в бетонное основание лапой стальной опоры, он только тогда вспомнил: это – то самое место, где во время грозы его ударило то ли молнией, то ли разрядом статического электричества, накопившегося на мачте.

Но это воспоминание, которое как будто должно было вызвать неприятные чувства, ничего подобного с собой не принесло. Наоборот, он ощутил эмоциональный подъем, а потом – ощутимый прилив сил. Воздух под линией электропередач показался ему легким, вкусным и бодрящим. Он втянул его полной грудью и почувствовал, как все его тело расправляется и словно бы растет одновременно во все стороны.

Он широко расставил ноги, заложил руки за голову и поднял лицо вверх, к проводам.

На секунду, даже на долю секунды свет в его глазах исчез. Но он не успел ни осознать этого, ни испугаться, как мир вновь вспыхнул перед его глазами. Еще более яркий, сочный и пахучий, чем был раньше. А по нервам, сосудам и мышцам побежала теплая, чуть покалывающая волна.

И тут же он почувствовал Необычное.

Ему показалось, что вся эта огромная сеть проводов, висящая над ним, стала его частью. Продолжением позвоночника и нервов.

Но не просто продолжением.

Он был в ее центре, словно паук в середине сплетенной им паутины. Он ощущал, как по его нервам-проводам с бешеной силой несутся потоки электронов, влетают в огромные тысячевитковые трансформаторные катушки. Теряют в них свою ярость и бегут дальше к трансформаторам поменьше, расположенным прямо среди городских кварталов. Там они становятся совсем смирными, и такими направляются к розеткам и лампочкам.