Александр Граков - Город пропащих

- Надо немедленно уходить отсюда. Немедленно! - заорал он и схватил ее за руку.

Лиля поморщилась и, высвободившись резким движением, рванулась обратно в дом.

- Куда? - закричал Федор. - Назад, дура... - Он побежал за ней, остановился, чувствуя, как пот стекает с него от шеи до пят, но Лиля уже снова выскочила на крыльцо и устремилась к нему. В руках у нее была простая спортивная сумка.

- Вещи? - Федор захохотал. - Дурища, сматываемся аллюром.

Они помчались по дорожке. Он - впереди, она - едва поспевая за ним. Наконец Федор догадался и выхватил у нее сумку, крикнул:

- Прибавим еще!

Уже выбежав за ворота, он оглянулся и увидел раньше, чем услышал или это только так показалось ему? - сказочный замок Аджиева на секунду завис в воздухе и тут же начал оседать, распадаться, рассеиваться, исчезать. Земля дрогнула под ногами.

Федор свалил девушку на траву, накрыв собою. А потом их оглушил чудовищной силы взрыв. Волна от него вихрем прошлась по деревьям, что-то гремело, падало, ухало вокруг них, затем наступила тишина.

- Все... - почему-то виновато сказал Федор, вставая.

Лиля приподнялась и взглянула на него; в ее бездонных глазах он заметил странный колодезный блеск.

- Я знала, что этим кончится, - неожиданно сказала она. - Но ты догадался первым.

Федор хмыкнул и пошел к машине, переступая через обломки дерева и камня. Она подхватила сумку и послушно направилась за ним следом.

- Далась тебе эта сумка... - раздраженно сказал он.

- Здесь вещи из тбилисского дома, мамины фотографии, - упрямо произнесла девушка. - Что, места в машине нет?

- Ну да, вам автомобиль к подъезду подавай, - пробурчал он, сам не понимая, зачем задается.

- Мне ничего не надо. - Она как будто бы испугалась. - Я могу пешком...

- Кончай выпендриваться. - Федор махнул рукой. - Я ведь не вредный, просто, как подумаю, что произошло...

Она промолчала, только опустила голову. "Жигуленок", вывернувшись из тупичка, выбрался на центральную аллею поселка, но Федор не поехал привычным путем, а повернул в другую сторону. И девушка сразу поняла почему: со стороны шоссе раздался вой милицейской сирены. Видно, кто-то с соседних дач все-таки вызвал милицию.

- Ты думаешь, нам не стоит с ними встречаться? - спросила Лиля,

- Нам не стоит, - твердо сказал Федор. - Особенно мне. Я ведь уголовщина.

Он скривил рот в усмешке. Девушка быстро взглянула на него, но он не стал продолжать.

- Зачем ты так говоришь о себе? - решилась спросить она.

- Это правда, - отрезал Федор.

- Ты спас мне жизнь, а мог бы бросить там... Струсить, не пойти дальше ворот.

- Знаешь, я и сам не понимаю, зачем приехал сегодня, - сказал он. - Я больше не служу у твоего отца. Просто он попросил, и я зачем-то приехал. Но опоздал...

- А если бы приехал вовремя, то... - продолжила она.

- То меня уложили бы вместе с остальными. Болтался бы в бассейне, как медуза. - Федор рассмеялся.

У нее был такой милый профиль, будто нарисованный тонкой кистью. На худенькой шейке поблескивала серебряная цепочка.

Федор включил радио, и в салон ворвалась разухабистая песенка: "Мне позвонила ночью дочурка Президента..." Он чуть не выругался и переключил программу. Передавали последние известия. Это было уже совсем невыносимо, он хотел вообще вырубить приемник, но рука его замерла, не дотянувшись до кнопки. Веселый девичий голосок сообщил им, что сегодня в Москве в час дня выстрелом снайпера убит известный предприниматель Артур Аджиев. Далее пошли подробности о его предполагаемом состоянии, о переговорах, которые он вел с банкиром Левочкиным в его офисе на Самотечной, и, выйдя откуда, он был застрелен.

Федор остановил машину, откинулся на сиденье и достал сигареты. Сейчас он как будто забыл о присутствии Лили, он думал о том, что акция была очень хорошо спланирована и выполнена с блеском. Размах ее потрясал воображение.

"Левочкин, Левочкин... - повторял он про себя. - Шиманко оказался слабым учеником. А учитель был экстракласса. Но ведь никто ничего не докажет..."

- Эй! - Он очнулся от своих дум и повернулся к Лиле. - Держись... Утешать я не умею.

Но она не плакала. Просто сидела, прижав руки к груди, и смотрела вперед.

Ему стало безумно жаль ее, он даже не подозревал, что способен на такую жалость, он вообще еще очень многого не знал о себе.

- Эй! - повторил он тише и неловко провел тыльной стороной ладони по ее щеке. - Может, поплачешь? О нем ведь некому плакать, кроме тебя. Может, ему станет легче там...

- Да, да... - Лиля разразилась рыданиями, прижавшись лицом к плечу Федора, а он гладил ее по вздрагивающей спине и думал: "Куда же теперь ехать? И как с ней дальше быть?"