ЖЕСТОКОЕ ОБАЯНИЕ БРАТВЫ

3. Армейские годы.

…Середина 80-х застала рядового Лещенко на должности оператора связи в расквартированной в одной из стран Варшавского договора спецБригаде. Здесь он занимался радиоэлектронной разведкой против находящегося через близкую госграницу нашего потенциального противника.

Это сейчас (писалось в 2002-м году) кто не в НАТО - тот дурак, а раньше необходимость борьбы с мировым империализмом воспитывалась советскими людьми с молоком матери, и за НАТОвскими кознями молоденькие операторы секретной техники приглядывали старательно и неутомимо…

Часами, надев наушники, Алик, в числе прочих операторов, «слушал» происходящее на сопредельной стороне. Всё необычное и интересное из услышанного - фиксировалось и докладывалось наверх, там - анализировалось и изучалось. Затем товарищи с большими звёздами на погонах делали должные выводы, и предпринимали адекватные меры, после которых мировой империализм, утирая разбитую в кровь ряшку, уползал в свою берлогу, скуля от полученных оплеух…

…Хорошее было времечко!..

Тянуть армейскую лямку в те годы было несравнимо легче, чем сейчас, но и тогда сахаром военная служба не казалась… Тут тебе - и тяготы казарменного быта, и чужая (чуждая по духу!) страна пребывания, и пресловутая «дедовщина»… Не поставил себя в части на должный уровень - и амбец, до самого «дембеля» прослужишь ковриком для вытирания ног у «дедов»… И хорошо, если не «опустят» и не искалечат, а лишь поиздеваются вволю!..

А жаловаться, слёзы лить в жилетку, звать мамочку на помощь - какой смысл?.. Чего заслужил своим поведением, то и получил сполна!.. Вот лишь на самого себя и жалуйся…

Алик был уж «помазком», отслужившим первый год, и завоевавшим определённый авторитет у своего призыва, когда к ним новым ротным назначили старшего лейтенанта Ванюшина.

Нормальный парень, сумевший попасть в престижную «загранку» без лохматой блатной лапы, - можно сказать, повезло дурику… Ну и загордился, возомнил о себе… Захотел поставить себя выше прочих, доказав всем собственную крутизну!..

Первоначально к успевшему отучиться год в вузе Алику он отнёсся практически как к равному, отношения у них были почти дружеские.

И вот как-то дымили они вместе в коридоре, у распахнутого окна, и ротный задушевно поделился с рядовым Лещенко своими планами: «Найду тут солдата покрепче, «сломаю» его, - вот все и поймут, каково со мною враждовать!.. Начнут уважать, появится авторитет в роте…»

Алику эта задумка почему-то активно не понравилась. Втихую подивившись интересной логике командира, он аккуратно потушил окурок, спросил вежливо: «Товарищ старший лейтенант, а вы на прежних местах службы солдатским сапогом в морду… пардон, в лицо, - никогда не получали?..»

Ванюшин нахмурился: «Нет… А что?..»

Алик нейтрально пожал плечами: «Ничего… Просто спрашиваю!..»

На том и разошлись.

А потом начал Ванюшин свою гениальную задумку реализовывать.

Вначале его мишенью стал один из старших сержантов. 28 лет парню, партейный, на гражданке был главным агрономом колхоза. Потом кто-то шибко умный спохватился, что до сих пор не отбыл малый свою почётную воинскую обязанность (скорее всего - расстарались недовольные строптивым агрономом в райкоме партии), - короче, матёрый зубр, а не какой-нибудь ещё вчера учившийся в школе сосунок!..

И начал цепляться к нему старлей - то так, то этак… Подначивал ехидно, по службе придирался… Возможностей этому - масса, если человек - под твоим началом, и каждодневно с тобою общается…

В одно прекрасное утро доведённый до точки кипения старший сержант явился к парторгу части и объявил: «Заявляю как коммунист коммунисту: если командир роты Ванюшин не перестанет надо мною издеваться, то при первом же дежурстве по роте пойду к нему с «Калашниковым», и - изрешечу к такой-то матери!.. А вам - придётся ответить за то, что не сумели предотвратить это…»

Испугавшись скандала с неизбежными оргвыводами, парторг тотчас вызвал к себе старшего лейтенанта, пристыдил: «Ты чё, охренел?!. Опупел вконец?!. Офицерские погоны носить на плечах надоело?!. Или тебе не ведомо, растак тебя во все отверстия, что командир нашей части и этот старший сержант - из одного села родом?!. Под монастырь нас всех подвести хочешь?!. Значит, так: ещё одна жалоба на тебя от старшего сержанта такого-то - и заведём: персональное дело!..»

Понял сконфуженный старлей, что не в того нацелился, и пойти против воли партии не посмел.