Александр Смирнов - Вавилонская башня

— Идите, помогайте! Слышали про космонавта!?

Ребята быстро подбежали к родителям и забрали у них флаги.

— Уже и приказ дали флаги развесить? — спросил Саша у матери.

— Да какой тут приказ? Разве и так не ясно?

Неожиданно из-за соседнего дома на большой скорости выскочила "Победа". Машина остановилась у мальчишек с флагами, постояла немного, потом взревев мотором, снова рванулась с места. Проехав метров двести, машина остановилась, высадила мужчину и уехала. Мужчина быстрым шагом шёл назад, махал руками и что-то кричал.

— Кто это? — спросил Кузьма.

— Начальник жилконторы, — ответила Маша.

— Ничего себе! У вас начальник жилконторы на победе разъезжает.

— Да ты что, у него даже велосипеда нет.

Между тем, запыхавшись, мужчина приблизился и набросился на Машу. Кузьма хотел было уже вступиться за своего боевого товарища, но вовремя заметил, что начальник жилконторы ничего плохого не имеет в виду. Он обнял Машу, потом схватил её за руку и начал трясти её так, как будто имел намерение совсем оторвать.

— Ну, Мария, ну молодец, — приговаривал он, тряся её руку. — Век тебе этого не забуду!

— Да что случилось-то?

— Представляешь, сегодня утром в контору, как снег на голову, первый секретарь райкома заявился. Посадил в свою победу и погнал по нашему хозяйству. Ну, думаю, отработался я, значит. Вдруг ты со своими флагами. Он как увидел, так в лице даже изменился. Вот говорит настоящее коммунистическое отношение к порученному делу. Другие без приказа даже пальцем не пошевелят, а тут полное понимание политики партии и правительства.

— А я-то здесь причём?

— Короче премия тебе от меня причитается.

Начальник оставил наконец в покое руку Маши и счастливый направился к себе в контору. Неожиданно он остановился и повернулся к Маше.

— А отпуск у тебя когда? — крикнул он.

— Я в прошлом месяце только отгуляла.

— А хочешь когда?

— В следующем месяце хочу, в мае.

— Значит так и пойдёшь.

— Мама, а зачем тебе отпуск в мае? — спросил Саша.

— Дерево поедем смотреть все вместе, — ответил за мать Кузьма.

— Какое дерево?

— Девятого мая увидишь.

Как ни пытались ребята выяснить про таинственное дерево, как ни расспрашивали они родителей, почему их вдруг снимут со школы не дав закончить четверть и причём тут дерево — ничего не выходило. Те словно сговорились — девятого мая сами всё увидите.

А, собственно говоря, какая разница, дерево это или нет? Да хоть куст сирени, ни всё ли равно? Главное, что все сверстники будут сидеть за партой и грызть гранит науки, а тут нежданно-негаданно внеплановые каникулы! И не просто каникулы, а поход по местам боевой славы. И не просто поход, а с палаткой и кострами, с ночёвками в лесу и рыбалкой. Одним словом — приключения!

Лёгкий ветерок, словно фен, нежно сушит промокшие волосы. Прилипшая к телу майка, липкая и противная под лучами солнца снова становится мягкой и тёплой. Так бы и лежал на траве всю жизнь с закрытыми глазами и слушал дивное пение птиц. О чём они поют? Что их беспокоит? Уж во всяком случае, не проблемы людей. У них своя жизнь, свои переживания. Разве может человек понять их чувства, если это два разных мира, которые находятся рядом и никогда не пересекаются. Учёные тратят всю жизнь, чтобы понять его, но кроме своих предположений ничего определённого не могут сказать. Сказать. Вот и ответ на вопрос. Действительно, чтобы понять, надо сказать. А как птицы могут сказать, если у них и человека разные языки? Человек не понимает птицу, а птица не понимает человека, вот и получились два разных мира. Мы видим друг друга, слышим, но ничего понять не можем: у каждого свой мир, потому что у каждого свой язык. Да разве только птицы? Люди и те говорят на разных языках. Наверное, поэтому и происходят войны, наверное, из-за этого люди и убивают друг друга. Не потому что они плохие, не потому что им жизненно необходимо разрушить плоды трудов таких же людей, как и они. Разные языки — вот ключ ко всем проблемам. Даже если выучить язык другого народа, всё равно понимать его не будешь: думаешь-то на своём языке. А они думают на своём, вот и получаются снова параллельные миры. Интересно, а почему они никогда не пересекаются? Почему мы не способны понять их, а они нас? Зачем иметь сто, а может быть и тысячи языков, если можно обойтись одним? А может быть, вначале и был один? Отец что-то говорил про это. Надо почитать Библию. Ерунда, конечно, но всё-таки интересно. А с другой стороны, как почитаешь: та, что дома лежит, на древнеславянском языке — читать совершенно невозможно. А на русском попробуй, достань! Даже если и сможешь, не дай бог, кто узнает — сразу из комсомола попрут.