Александр Смирнов - Вавилонская башня

Когда из репродукторов было объявлено об окончании войны, город сразу затих, будто не поверил этому. Сначала всё замерло, стихло, а потом, подчиняясь неуёмной русской душе, вылилось наружу, увлекая в свой водоворот каждого, кто узнавал эту весть.

В городской школе N1 были отменены все занятия, а сотрудники готовились отметить самое главное событие в жизни каждого. Тут уж ничего не жалели, тащили из дома на общий стол всё, что было. Женщины бегали вокруг праздничного стола, а мужчины: старый историк Андрей Тимофеевич и учитель русского языка Александр Сергеевич стояли в стороне и о чём-то разговаривали. Им ничего не давали делать, они, хоть и не воевали на фронте, были олицетворением воинов, которые одержали верх в этой ужасной войне.

Завуч, делая оливье и одновременно обучая этому искусству учительницу биологии Дашу, которая вместо того, чтобы учиться кулинарному делу, всё время стреляла глазами в сторону учителя русского языка, успевала к тому же обсудить всех присутствующих. Татьяна Павловна, так звали завуча, явно выделялась среди учителей. Она одевалась всегда строго, но со вкусом. Осанка, и манеры говорили о том, что её происхождение было далеко не пролетарским. Про таких всегда говорили вполне определённо — из бывших. Удивительно, вообще, как она умудрилась со всем этим букетом преподавать в школе? Однако, если хорошенько подумать, то в самом деле: кому же преподавать немецкий (вражеский) язык, не комсомолке же?

— На всё наше бабье царство всего два мужичка, да и те никогда в армии не служили — сетовала Даша.

— Ты кого, милочка, имеешь в виду? — спросила Татьяна Павловна.

— Обоих. Историк старый уже, а Александр Сергеевич…

— Что Александр Сергеевич?

— Я читала его личное дело, — украдкой прошептала Даша.

— И что там написано?

— Он сын потомственного рабочего, закончил педагогический институт, в армии никогда не служил. Что-то со здоровьем у него.

Татьяна Павловна не выдержала и рассмеялась.

— Что я такого сказала? — обиделась Даша.

— Это он-то потомственный рабочий?

— А что?

— Да он такой же потомственный рабочий, как я Карл Маркс.

— Кто же он, по-вашему?

— Ну, до князя или графа он, может быть, и не дотягивает. — Татьяна Павловна задумалась. — По крайней мере, не меньше барона. Это ты мне уж поверь, у меня глаз намётан. Да и с армией не всё так просто.

— А что с армией?

— Да ты сама посмотри — полковник, не меньше.

— Ну, уж прямо полковник?

— А хочешь, проверим?

— Как?

Татьяна Павловна подождала, когда Александр Сергеевич повернулся к ней спиной и громко спросила:

— Товарищ полковник?

Александр Сергеевич моментально развернулся к Татьяне Павловне и щёлкнул при этом каблучком. Он вопросительно посмотрел, а потом резко повернулся к ней спиной и больше не поворачивался.

— Ну, что? Видела?

Даша от удивления даже раскрыла рот.

— Вот это да!

Неожиданно Татьяна Павловна побледнела.

— Господи, что же я старая дура наделала?

— Что с вами, Татьяна Павловна? — испугалась Даша. — Вам плохо? Пойдёмте, я вас на улицу выведу.

Даша вывела завуча в школьный садик, усадила на скамейку и стала своим платочком обмахивать уже красное лицо Татьяны Павловны.

— Даша, поклянись передо мной, что ты никому не скажешь, про то, что только что узнала!

— Клянусь, но что вы так испугались?

— Да не клянусь, а клянусь по-настоящему.

— Клянусь, — серьёзно повторила Даша.

— Смотри, Дарья, если соврёшь и проболтаешься, я руки на себя наложу.

— Да что вы такое говорите, Татьяна Павловна?

— Сама-то подумай, если он дворянин и до полковника дошёл в Красной армии, а сейчас в школе учителем работает, значит, у него есть основание скрывать своё прошлое?

— А может быть он до полковника не в Красной армии, а в Белой дошёл?

— Ты на возраст его посмотри. Мог он в Белой армии до полковника дойти?

Даша внимательно подумала и отрицательно замотала головой.

— А вдруг он преступник и скрывается?

— Ты что мелишь-то? Я правильно тебе определила кто он?

— Правильно.

— Так вот можешь мне поверить: этот человек не может быть преступником, он может быть только героем.

Даша посмотрела по сторонам и испуганно прошептала:

— Клянусь, честное комсомольское.

Татьяна Павловна сморщила лицо, как будто она только что проглотила лимон, и брезгливо махнула рукой.

Даша ещё раз осмотрелась по сторонам, приблизила свои губы к самому уху завуча и прошептала: