Александр Смирнов - Вавилонская башня

— Ты должен завести шашни с сотрудником почты, — ставил задачу Второму шеф.

— А это зачем?

— Неужели ты не понял самого главного?

— Я всё понял. Мы даём деньги на стройку, а если нам не вернут кредита, то заберём всё здание.

— А если кредит нам вернут?

— Тогда мы получаем свой доход по процентной ставке.

— И всё?

— А что ещё?

— Я же говорил, что наша задача вложить свои деньги в недвижимость.

— Вот мы и вложим на время строительства.

— А потом?

— Потом будем искать другого клиента.

— Перед самым концом строительства мы изменим процентную ставку. Поднимем её до такой высоты, что закончить строительства не удастся.

— По условию договора банк обязан предупредить клиента за месяц об изменении ставки. Они расторгнут договор вот и всё.

— А твои шашни на почте?

— А причём тут шашни?

— Ты получишь на почте документ, который доказывал бы, что клиент получил предупреждение об изменении процентной ставки год назад. А теперь подсчитай сколько он нам вдруг окажется должен за целый год. Не забудь прибавить штрафные санкции, предусмотренные договором. Клиент оказывается банкротом, а здание переходит в нашу собственность.

У Второго потемнело в глазах. Он представил о каких деньгах идёт речь и его сердце забилось с удвоенной силой. Сознание того, что он в одночасье станет миллионером и не простым, а долларовым, чуть не лишило его разума.

— Это значит, они нам и деньги вернут почти все и здание передадут на наш баланс и ещё должны останутся?

— Слава богу, дошло!

— Шеф, да твоей голове цены нет!

— Любой голове есть цена. Запомни, сейчас твоей главной задачей является запудрить мозги девицам из почты.

— Считай, что мы с Третьим их уже всех закадрили.

Глава 24

Что-то мы слишком увлеклись экономикой! Осталось к тем понятиям, которые разбирают наши герои добавить такие, как ликвидность и волотильность и читатель отложит в сторону роман, чтобы никогда больше не видеть его. Куда интересней разбираться с теорией относительности. Тут всё понятно: то, что с одной стороны хорошо, то с другой плохо. Взять, хотя бы такую проблему, как продвижение по службе. Чем хуже служба, тем лучше продвижение по ней. Во время войны, когда всех кругом убивало, продвижение было стремительно: убило ротного — взводный становится командиром роты, убило комбата — ротный становится командиром батальона, а там уже и до полковника рукой подать. Поэтому во время войны так много было молодых генералов. Всё прекрасно, только одна проблема — убить могут в любой момент движения по карьерной лестнице. В мирное время никто никого не убивает, но и движения по службе нет. Чтобы дождаться продвижения нужно, чтобы кто-то из вышестоящих ушёл на пенсию. Только тогда служебная цепочка приходит в движение и делает всего один шаг. И то это в том случае если вместо ушедшего пенсионера не влезет кто-нибудь из блатных. Вот и выходит, что подойдя к званию майор, из человека уже песок начинает сыпаться. Но и в мирное время существуют условия, когда можно продвинуться по службе более менее быстро. Перестройка в этом вопросе всё перевернула с ног на голову. От хронического безденежья в милиции движение по карьерной лестнице шло также быстро, как и на войне. Сотрудники увольнялись из органов лавинообразно, а поэтому лавинообразно те, кто остались, занимали места сбежавших. Правда тут возникала одна проблемка: Сотрудники, которые уволились из милиции, были востребованы только в криминальной среде, то есть становились бандитами. Те, кто остался в органах по долгу службы должны были ловить бывших своих начальников. Однако делать этого они не торопились: во-первых у многих сохранялись приятельские отношения, во-вторых бандиты в финансовом и техническом отношениях явно превосходили милицию, и в третьих — сотрудники которые ещё не успели уволиться боялись портить отношения со вчерашними начальниками, так как втайне надеялись, что бывший шеф вспомнит о них и пригласит на работу хоть и на бандитскую, но хорошо оплачиваемую должность.

Вот мы и подошли почти вплотную к истине! Вот мы и вывели на основе теории относительности формулу сращивания криминала и власти, то, что мы сегодня называем коррупцией или то, что мы вчера называли мафией.

В просторном кабинете "большого дома" со своими помощниками проводил совещание, или точнее сказать беседу, генерал. Также как и мы, он понимал механизм возникновения коррупции, но даже приблизительно не знал, как с ней бороться. Его собеседники полковник милиции и человек в гражданском, в свою очередь ничего не могли посоветовать своему генералу.