Александр Смирнов - Чудотворец

Этот инструктаж Наташа не придумала сама, его принёс ей Володя и заставил выучить наизусть. Над цинизмом, который пропитывал весь этот инструктаж, она даже не задумывалась. Это была работа, и за неё она вскоре будет получать хорошие деньги. С уходом Алёны место экономического директора освободилось, и все деньги должны будут проходить через её руки. К тому же Володя стал всё больше и больше проявлять к ней свой интерес. Их встречи были всё чаще и чаще. Она чувствовала себя победительницей. Теперь, встречая Алёну, она смотрела на неё с пренебрежением, как победитель смотрит на побеждённого, однако делала это осторожно, чтобы никто из их пятёрки ничего не смог заподозрить. Она боялась полностью разорвать дружбу с Алёной, так как понимала, — выпадет из пятёрки Алёна, уйдёт и Саня, и тогда великолепная пятёрка распадётся. А распада пятёрки она не хотела, каким-то чутьём она понимала, что стоит старым друзьям разбежаться, как рассыплется не только дружба, а нечто большее и последствия для неё будут плачевнре.

После инструктажа бригадиры со своей командой обходили все квартиры своего участка, проводили беседы со стариками и сдавали сведения Диме. Дима составлял "портфель заказов". Портфель заказов оказывался у Володи, который через юристов фирмы подготавливал договоры и заказывал необходимые лекарства.

Прошло около двух месяцев, прежде чем Володя подготовил необходимое количество договоров, и фирма согласилась принять первый заказ.

Ребята скомплектовали лекарства по заказчикам и решили, что первых клиентов они обслужат сами. Каждый взял договоры, подписанные фирмой, и отправился по своим адресам.

Дима вошёл в полутёмный подъезд. Ему надо было найти квартиру, но было так темно, что номеров квартир не было видно. Он подходил к каждой двери и чуть ли не на ощупь определял номер. На лестнице пахло кошачьей мочой, в каждом пролёте стояли помойные вёдра, из которых воняло ещё хуже. Наконец нужная квартира была найдена. Володя начал искать звонок, но с удивлением обнаружил, что звонка не было. — Кого же они нашли здесь? — думал Дима. — Здесь, наверное, и бомжи то не живут? Как бы самому не свалиться по этой вонючей лестнице? — Дима стал стучаться. Он стучал долго, но никто не отвечал на его стук. Было ясно, что первый блин был комом. Повернувшись, он взялся за перила и хотел спускаться вниз, как за дверью что-то заскрипело и застучало. Дверь открылась и на него уставилась перепуганная старуха.

— Ты чего дверь ломаешь? Сейчас милицию вызову.

— Звонка то нет. — оправдывался Дима.

— А ему здесь и не надо быть. Чего тебе?

— Я к Давыдовой Тамаре Павловне.

— А зачем она тебе сдалась?

— Лекарство ей принёс из фирмы.

— Ах, вот оно что? Так ты, касатик, ко мне, значит, я и есть Давыдова Тамара Павловна. Проходи, проходи, милый.

Старушка заулыбалась и провела Диму в квартиру. В квартире оказалось всё не так страшно, как ему казалось. Бомжей там не было, да и быть не могло. Квартира, скорее походила на музей.

Старушка провела Диму в комнату, усадила на диван и спросила:

— Чаю со мной попьёшь, касатик? Попей милый, не брезгуй. Мне так приятно будет. — Старушка стала накрывать на стол. — Касатик, а что это ты через чёрный ход пришёл? Меня чуть до смерти не испугал. Да я вижу, и сам испугался? Эту чёрную дверь лет пять никто не открывал.

Только сейчас Дима догадался, что ему нужно было искать парадную с улицы, а он зашёл со двора.

Они долго смеялись с бабушкой, вспоминая, как они перепугались друг друга.

— Вы, молодёжь, живёте в современных квартирах и не знаете, что в старых домах всегда был чёрный ход или чёрная лестница. Раньше, до революции, господа ходили с парадного входа, а прислуга с чёрного. Вы вот, говорите слово "парадная", а смысл этого слова не понимаете. В старых постройках там, где не было капитального ремонта, до сих пор так и осталось. Только теперь по чёрной лестнице не прислуга ходит, а помойные вёдра носят. Вот ты туда и угодил.

Дальше старушка рассказала Диме про своих родителей, как они в революцию купцами были, как их за это в Сибирь сослали. Рассказала про себя, как во время войны в разведроте служила, как зимой в окопе под огнём вражеским лежала. Про ранения свои и про то, что детей после войны иметь не могла. Про мужа своего, покойничка и про многое, многое другое, про что посторонним людям, наверное, и рассказывать то не зачем.

— А теперь я одна, никому не нужна. Вот давеча, до магазина дошла, домой вернулась, хватилась, а кошелька то и нет. Забыла, наверное. А с лекарствами и того хуже. Врачи такие каракули на рецептах выводят, что не только понять, но и прочитать невозможно. Ходить то по аптекам совсем не могу. Хорошо такие, как вы не перевелись. Теперь вся надёжа на вас.