Филлис Уитни - Голубой огонь

— Что из того, что я американка? — спросила она. Он позволил себе улыбнуться ледяной улыбкой.

— Вы знаете, я сейчас живу в Америке, и я нахожу, что американские жены часто обладают независимыми мыслями и суждениями.

Она не хотела быть американской женой, она только хотела быть преданной Дэрку. Присутствие же этого человека в доме уже втянуло ее во что-то похожее на предательство. Необходимо как можно быстрее избавиться от него.

— Все это дела моего мужа, не мои дела, — сказала она. — Если вы здесь для того, чтобы попросить меня быть посредницей и попытаться устроить вашу встречу с… с мистером Ван Пелтом, то вы просите невозможного.

— Я вижу. — Его глаза все еще смотрели оценивающе, и интуиция вдруг подсказала ей, что он находился здесь не только для осуществления очевидной цели, которую поставил перед собой, но и по другой причине, которую он не собирался ей раскрывать. Она полагала, что он никогда не поверит, что она действительно пойдет против желаний Дэрка. Неловкость, которую она чувствовала от его присутствия, нарастала.

Он взглянул на фотографии, разложенные в ряд на полу около его ног.

— Интересно, — сказал он, — Вы не возражаете, если я посмотрю?

Она беспомощно покачала головой. Было ясно, что ее возражения все равно бесполезны.

Он поднял фотографию, где она запечатлела пожар на чикагской Западной Стороне, и поднес ее к свету, изучая.

— Это хороший снимок. Определенно удача сопутствовала вам.

Защищаясь, она попыталась уколоть:

— Даже драматические сюжеты не всегда получаются хорошими. Фотографу-хроникеру приходится быть быстрым, чтобы поймать кадр, и он должен иметь терпение, чтобы ждать.

— Согласен. — Он положил фотографию на место и поднял другую, ту самую, продавца газет, которая ей нравилась больше всего. — Мой хороший друг в Нью-Йорке готовит хронику для большого журнала. Мы с ним сделали несколько кругов по городу, и он помог мне сделать кое-какие фотографии для моих книг, я нахожу много общего в методах журналистов и фотографов.

Мимоходом он протянул ей фотографию.

— Возьмите этот снимок, например, — Он держал его так, чтобы ей лучше было видно, хотя она знала его наизусть. — Здесь вы совсем не ждали лучшего момента, я думаю.

Ей стало очень хорошо понятно, почему Дэрк не любит этого человека. Этот человек не колебался, чтобы высказать все, что он считал нужным, и не сомневался, с какой ноги пойти.

— А каково ваше мнение о том, что такое хороший снимок? — спросила она холодно.

Он щелкнул по фотографии длинным пальцем.

— Эта композиция хороша и интересна сама по себе, но не до конца раскрыта. Вам удалось сделать вполне гармоничный портрет старого человека с усталым лицом, несущего службу за кипой газет, но вы не много рассказали нам о нем. Вы не подождали момента, когда лицо его придет в движение и на нем отразится либо удовлетворение в момент продажи, либо недовольство покупателем, либо что-то еще, показывающее его как личность.

— Разве в его лице этого нет? — удивилась Сюзанна, — Мне кажется, вся его жизнь отражается здесь.

Корниш пожал плечами.

— Вы раздосадованы, не так ли? Я вас не критикую. Я совсем не хотел вас расстраивать.

— Я продала эту фотографию, — сказал Сюзанна тихо.

— Так и должно было быть, конечно. Это интересный снимок, — Он склонился над лежащими фотографиями и положил на место ту, которую держал в руках. — Вы работаете достаточно профессионально. Не принимайте критические замечания дилетанта близко к сердцу. Если вы продолжите вашу работу, то вы еще посмеетесь над критиками.

Она собралась возмутиться его словами, счесть его грубым и назойливым, но вдруг на лице у него появилась неторопливая степенная улыбка, которая скрасила его угрюмость, и она неожиданно почувствовала себя обезоруженной. Все, что он говорил с позиции зрелого и опытного человека, было, в общем-то, справедливо. Однако сознание того, что она слишком уж быстро смягчилась, заставило ее вновь перейти к обороне. Это и было, конечно, его целью — обезоружить ее.

— Как вы узнали, где найти нас? — спросила она — Как вы узнали, что я буду одна?

Его левая бровь насмешливо изогнулась.

— Хороший репортер никогда не раскрывает свои личные источники информации. Это было не особенно сложно сделать. Не возражаете, если мы немного поговорим о Никласе Ван Пелте?

Она почувствовала, что попала в искусно поставленную ловушку и должна либо быть предельно грубой, либо выслушать его до конца, По крайней мере, она не скажет ему, что Никлас Ван Пелт — ее отец. Его личные источники не раскрыли ему все до конца, и она не хочет попасть в книгу Джона Корниша как дочь Никласа Ван Пелта.