Филлис Уитни - Голубой огонь

Когда женщина, охваченная сомнениями, возвратилась на кухню, Сюзанна начала осматривать нижнюю часть дома. Столовая казалась темной в этот ненастный день, и она, не задерживаясь в ней, перешла в гостиную, которая

Решала стать веселой и привлекательной. Из большого окна с мягким сиденьем под ним открывался вид на Кейптаун- Окно позволяло охватить взглядом большее пространство, чем то, что было сегодня утром в гостинице. В комнате был также небольшой камин, и, поскольку обстановка была безликой и бесцветной, здесь требовалось ее личное вмешательство.

На голые и невыразительные стены необходимо повесить картины. По крайней мере, это будет первый шаг в правильном направлении. В ее чемодане наверху есть несколько фотографий в рамках. Дэрк возражал против того, чтобы брать их с собой, это лишний вес, но ей очень хотелось взять их. Они помогут ей чувствовать себя как дома. Обрадовавшись возможности заняться делом, она побежала наверх в спальню и достала фотографии из чемодана.

Четыре из них, если их правильно разместить против внешней стены, будут освещать комнату своими белыми подложками и останавливать на себе внимание. Она принесла пачку фотографий — всего восемь иди десять — вниз в гостиную, разложила их на полу и уселась возле них на коленях, чтобы сделать выбор.

Она почувствовала острую тоску по дому, глядя на эти виды Чикаго, но тут же взяла себя в руки. Она находится там, где сама захотела быть, — вместе с Дэрком. Где бы он ни был, там она и устроит себе дом.

Фотографии хроники редко удовлетворяли ее. Она очень старалась, но звала, что во многом еще дилетант. Иногда в сюжете таких фотографий был драматизм. Но когда она фотографировала человека, то получала больше возможностей для тщательной подготовки и создания сильного выразительного эффекта. Она взяла свою любимую фотографию пожилого продавца газет в киоске и стала с удовольствием ее изучать.

Внезапный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она бросила снимок и вскочила так поспешно, как ребенок, застигнутый за игрой в запретные игрушки. Не привыкшая к слугам, она не была уверена в своих функциях хозяйки не знала, следует ли ей поручить кому-то из них открыть дверь. Но ничего не изменилось, и звонок раздался снова. Возможно, в обязанности дворового мальчика и поварихи не входило открывать входную дверь, а горничной не будет до завтрашнего дня, как сказала Мара. Сюзанна подошла к двери и сама открыла ее.

На фоне пасмурного утра вырисовывался силуэт Джона Корниша, высокого, угловатого и мрачного. Несколько мгновений он стоял молча, его глубокие глаза осматривали ее, как будто бы он ожидал проявления неприязни.

— Д-доброе утро, — запинаясь, сказала Сюзанна, отступая назад. Помня о враждебности, которую проявил Дэрк по отношению к этому человеку в аэропорту Кимберли, именно его-то она меньше всего хотела видеть, и уж тем более у себя в доме.

— Доброе утро, — сказал он. — Можно мне войти? — Его рот был жестким и неулыбчивым, его взгляд ясно говорил, что он понимал, в какое затруднительное положение ее поставил.

Она не отходила от двери.

— Дэрка нет дома. Если вы хотите его видеть…

— Нет, не хочу, — сказал он спокойно. — Я пришел к вам, миссис Гогенфильд.

Она очень хорошо знала, что Дэрк не захотел бы, чтобы этот человек переступал порог его дома, но, по-видимому, не было иного способа запретить ему войти, кроме грубости, на что она была не способна. Может быть, он разузнал, что она дочь Никласа Ван Пелта, и Пришел к ней в расчете на осуществление своих целей?

Ни слова не говоря, она жестом указала ему в сторону холла и взяла его мокрое пальто, чтобы повесить на вешалку. Затем неохотно провела его в гостиную, где на полу лежали ее фотографии. Когда Дэрк узнает об этом визите, он будет очень недоволен — она была уверена. Зачем Джон Корниш хочет добавить ей проблем в этот пасмурный беспокойный день?

— Я не буду интриговать вас, — сказал Корниш, следуя за ней в гостиную и обходя фотографии. — Не думаю, что вы уже имели возможность встретиться с мистером Ван Пелтом, но, несомненно, вы скоро его увидите.

Итак, он не знал, кто она такая. Она предложила ему стул, сама присела у окна и молча ожидала продолжения.

— Ваш муж, кажется, имеет предубеждение против меня, хотя он меня даже не выслушал, — продолжал Корниш, глядя на нее острым взглядом из-под густых бровей. — Но вы, как новый человек здесь и к тому же американка, должны быть объективны. Можете ли вы сейчас выслушать меня?