Татьяна Соломатина - Проект «Платон»

— И к счастью всех прочих! — Александру Аркадьевну передёрнуло. — Илья, перестань называть несчастных жертв этого маньяка лягушками, плотью и… Просто перестань!

— Но откуда вы всё это знаете?! — Не выдержал Иван. — Про «бездушных»? Полиция ничего не обнаружила! Мы… Я! Я внимательно следил за ходом расследования, их базы очень легко взломать.

Создатель усмехнулся.

— Значит твои моральные нормы и правила до некоторой степени растяжимы.

— В смысле?!

— В смысле, ты не находишь преступным взлом базы данных полиции? Не находишь это особо преступным.

— Я… — растерялся Иван.

— Это оставим, — оборвал его Виддер. — Отвечая на твой вопрос. Васильев вёл кропотливую первичную документацию. Да, ты не ослышался, я употребил именно этот термин, «первичная документация». Он не считал, что убивает. Он вёл научную работу. И относился к ней именно как к научной работе. Он тщательнейшим образом протоколировал не только результаты, но и вводные своих исследований. И первоначально «группой обследования» назначил тех, кого изначально считал «бездушными». Ты же знаешь, выбирая группы обследования, сравнения и контроля мы сами выбираем их параметры, базируясь на первоначальных умозаключениях, гипотезах. В которых всегда есть некая логика. По логике Васильева к предположительно бездушным существам относились именно молодые привлекательные девушки, род занятий которых, склад ума, характер и ряд других показателей — он считал недостойными души. И некоторым весьма извращённым образом он действительно не обнаружил её в них.

— Но почему блондинки? Я ещё могу понять, почему большей частью такой семейный анамнез. Но почему именно высокие стройные блондинки?

— О! Мы всегда привносим в любую работу часть себя. Мы бы не стали заниматься работой, в которую мы не вовлечены тем или иным исключительно вдохновляющим персонализированным интересом. Высокие стройные блондинки ему просто нравились, — Создатель бросил взгляд на вдову Васильева. — Надо отдать ему должное, он на себя за это сердился. Хотя и не считал отсутствие в группе обследования пухлых брюнеток или миниатюрных шатенок особой контаминацией, могущей повредить результатам. И вот он подошёл к тому, чтобы заняться «группой сравнения». Теми, у кого он предлагал наличие души. И тут как раз в поле его зрения появилась Елена Вересаева. Идеальный кандидат. С таким же семейным анамнезом — никто не будет особо искать и беспокоиться. Привлекательная на его вкус — что не касается научных нужд, но делает работу с материалом приятным. А главное: умная, занимающаяся серьёзным делом, положившая огромное количество усилий на это дело, настолько в него вовлечённая, что даже перешла на некоторый «новый уровень» — началась перестройка восприятивных систем, изменился путь обработки поступающей информации. Елена должна была стать первым объектом группы сравнения.

— А кто же должен был оказаться в группе контроля? — с неожиданным для самого себя любопытством спросил Иван. — Извините. Глупый вопрос. Мы же говорим о сумасшедшем! О маньяке! Об убийце, в конце-то концов!

— Отчего же — глупый? Вполне логичный вопрос. Группу контроля должны были составить мужчины. Вроде меня и господина Митрофанова. Успешные в своих сферах взрослые мужчины.

— Откуда вы это всё знаете?

— Мы изъяли архив Васильева прежде чем вы… ты анонимно оповестил полицию. И мы уже отправили архив в полицию, удалив кое-что, что полиции не следует знать. Но будет очень по-человечески известить тех, кто ещё надеется и ждёт, о том…

— Что надежды не существует, — пробормотал Иван.

— Александра Аркадьевна неоднократно общалась со старшим оперуполномоченным Андреем Беляевым, и рекомендует его как глубоко порядочного человека, так что он правильно распорядится полученной информацией.

Иван вскочил, диковато оглядел всех присутствующих.

— Значит вы все, — все! — были в курсе, что Васильев убит. Вы знали, как и кем! И зачем-то, — он уткнулся злобным взглядом в Виддера, — отправили меня на поиски убийцы! Какой-то странный, ужасно извращённый тест?! А вы?! — Он упёрся в Митрофанова. — Вы сказали мне, что не имеете никакого отношения к убийству Васильева!

— Никто из нас не имеет никакого отношения к убийству Васильева! — Строго пресёк Создатель Ивана. Ибо последний был близок к самой настоящей истерике. — Никто! Смотри!

Создатель развернул монитор к собравшимся в комнате. На мониторе транслировалась картинка с камеры наблюдения. В палате, очень похожей на палату для буйнопомешанных, в кресле-каталке, в больничной пижаме, сидел Васильев. Живой, хотя и очевидно находящий под действием сильных психотропных веществ. Взгляд его был пуст, рефлексы заторможены.