Анна и Сергей Литвиновы: Джульетта стреляет первой

— Пусть Пит тоже приедет.

— Зачем?

— Хочу ему спасибо сказать. За то, что из беды тебя вытащил. Да и еды все равно вдоволь.

— Валерочка! Ты еще меня за него сватать начни! — возмутилась Садовникова.

— А чем плох? — не смутился отчим. — Красивый, молодой, перспективный. В морскую пучину ради тебя сколько раз прыгал.

— Чувствую, вы тут без меня с мамой спелись, — с раздражением заметила Таня.

— Нет. Это мое личное мнение, — заверил Валерий Петрович. — С твоим характером рядом обязательно нужен человек, который будет тебя спасать. А я уже стар мотаться в дикие места вроде острова Пасхи.

— Ладно, — буркнула Таня. — Мы приедем вместе.

Позвонила Питу:

— Валера нас в гости зовет.

— Супер! — возликовал фотограф. И твердо произнес: — Ты только за руль не садись. Я сейчас такси на твой адрес вызову.

— Да что за глупости? Я не люблю такси.

— Нет, Таня! — жестко возразил мальчишка. — После почти суток в самолете сама ты вести машину не будешь.

«Вот это попала я в силки! — весело подумала Таня. — Ладно. Раз уж такси — возьму с собой шампанское французское. Побалую Валерочку».

С Питом словно сговорились — тот тоже притащил игристого, а еще — огромнейший торт.

— Прямо хоть помолвку отмечай! — улыбнулся он.

Впрочем, сияющее лицо мигом померкло под мрачным Таниным взглядом.

— Давайте пока о другом, — примирительно произнес полковник. — Таня, хочу тебя похвалить. Образцы взяла грамотно, приложила все силы, чтобы их сохранить. Сроки упустили, конечно, но наука творит чудеса. Их удалось идентифицировать.

— И что?

— Сегодня я получил результаты экспертизы.

Валера сделал драматическую паузу:

— Марьяну изнасиловал господин Максимус.

— Не может быть! — ахнула Таня.

— Никаких сомнений.

— Минуточку, — вмешался Пит. — Как это можно доказать? В теле девочки была… его сперма?

— Да.

— Но такой анализ может быть только сравнительным. Вы господина Максимуса… э… самоудовлетвориться заставили? В пробирочку? Никогда не поверю.

— Не важно, какую именно биологическую жидкость анализировать, — пояснил Ходасевич. — В сперме содержатся те же антигены, что и в крови. У чилийца была третья группа крови. У насильника — редкая. Четвертая, отрицательный резус. Так что парень, которого мгновенно объявили преступником, сразу отпал.

— Хорошо, у меня тоже четвертая группа, отрицательный резус, — упорствовал фотограф. — Но я с Марьяной даже не был знаком.

— Но ты и на Матуа не был, — усмехнулся полковник. — А проверяли только тех, кто действительно там жил. Таковых — с четвертой группой и отрицательным резусом — не слишком много оказалось.

— Но кто мог их заставить сдать кровь на экспертизу?

— Никто. Профессор Кикин сам проявил сознательность и желание сотрудничать. Он ведь лабораторией на Матуа заведовал. Многое там хранил. Евгений Евгеньевич за свой счет доставил образцы биологических жидкостей на остров Пасхи. Но я еще до того, как стали проводить ПЦР, догадался.

— Как? — жадно спросила Татьяна.

— Я ведь сразу после твоего сигнала SOS прочно за биографию господина Максимуса взялся. Исходил из посылки: полновластный хозяин острова вряд ли будет покрывать чужое зло. Скорее всего, он сам его творит.

Пошел «от печки». Быстро выяснил о гибели школьницы Лены. Поднял старое дело. Оно, правда, закрыто давно — за отсутствием доказательств, но отец бедняжки еще жив и в здравом уме. Я его нашел. Он рассказал мне: дочка позвонила за полчаса до смерти. Веселая, оживленная: «Ко мне сейчас любимый придет!» А вечером ему сообщают: девочка — якобы в депрессии — выпрыгнула из окна. Отец тогда официальной версии не принял. Сам стал до истины докапываться. Начал следить за господином педагогом и обнаружил: любимый дочкин учитель по парку с другой девочкой прогуливается. Тоже лет двенадцати. Сообщил в органы, требовал справедливости — не дождался. Максимус быстренько удрал за границу. Дело закрыли. Года два про блестящего педагога ничего не было слышно, а потом мои коллеги выяснили: он начал строить свое утопическое государство. Но пару раз в месяц стабильно летал в Мексику и Чили. Покупал юных проституток. И в Россию несколько раз наведывался. За тем же самым.

— И его ни разу не поймали?

— Три года назад здесь, в Москве, попал под подозрение. Школьница из Иванова, семиклассница Люся, приехала с городским драмкружком на гастроли в Москву и пропала. Родители подали в розыск. И обнаружилось, что дочка в подмосковном особняке господина Максимуса проживает. Всем, правда, довольна, заявление подавать не хотела. Рыдала, говорила, что любимый ей сногсшибательную карьеру обещал в модельном бизнесе. По идее, дело должны были возбудить все равно — ребенок глубоко несовершеннолетний. Но опять замяли. Максимус спешно улетел и больше в России не появлялся. Оказывается, придумал, как с помощью сына себя девочками на Матуа обеспечить. Дал Марку — выпускнику факультета политических технологий — приказ использовать методику Овертона. И малец послушно ринулся в бой.