Анна и Сергей Литвиновы - Джульетта стреляет первой

Нет, Валерий Петрович пока не настолько нервничал, чтобы срываться на Матуа. Тем более падчерица регулярно слала ему электронные письма. Но когда — спустя пару недель после Таниного отъезда — с островом пропала связь, Ходасевич снова позвонил Питу.

Тот сообщил:

— У них всегда сеть вырубают, если какое-то чепе.

— Зачем?

— Чтоб местные в своих блогах тему трепать не могли.

— А как узнать, что случилось?

— Никак. Через неделю корабль в Вальпараисо пойдет, если заберет кого-то из местных — они расскажут.

— Оперативно, — усмехнулся полковник.

— А может, никого и не заберет. Но вы не волнуйтесь. Они ведь не совсем от мира отрезаны. Просто письма электронные перлюстрируют. И только потом пересылают. Так что Таня вам обязательно напишет.

И точно, на следующий день явилось внешне веселое послание падчерицы. А в нем — кодовое слово. Опасность.

К этому времени Ходасевич уже успел поработать с множеством разных источников, более подробно изучил биографию Максимуса, ознакомился с направлением последних исследований профессора Кикина и теперь себе локти кусал, что не сделал этого раньше.

Нужно вытаскивать Татьяну с острова. Пока не случилось беды.

К счастью, Пит развил бурную деятельность. Очень скоро позвонил, доложил:

— Я выяснил. На Матуа несчастный случай. Девочка со скалы сорвалась. Насмерть.

— Зачем из-за этого отключать Интернет?

— Максимус не хочет, чтобы прознали журналисты.

Но его Татьяну — отчим знал — запреты лишь раззадоривают.

Что делать? Лететь ей на выручку? Но куда?

На Матуа не попасть, остров Пасхи далеко, а главное — бессмысленно. Что он сможет сделать — оттуда?

Приходилось полагаться на Пита.

Ходасевич отправил падчерице тщательно продуманный ответ. А потом позвонил парню:

— Петр, я вас прошу, будьте настороже. Очень вероятно, что Таня вас попросит о помощи.

Подспудно боялся, что мальчишка открестится: мол, как я могу ей помочь?

Но молодой фотограф отозвался решительно:

— Сделаю, что могу.

И Валерий Петрович выдал ему указания: с телефоном не расставаться. Электронную почту просматривать, автоответчик прослушивать постоянно.

— Как она мне позвонит? — вздохнул парень. — Если связь вырубили, то на всем острове. А спутниковые телефоны — только у их главарей.

— Значит, Таня до них доберется, — заверил Ходасевич.

И не ошибся.

Тем же вечером взволнованный Пит перезвонил полковнику по скайпу. Включил Танино торопливое сообщение. Полковник услышал перепуганный голосок падчерицы, и у него защемило сердце.

Фотограф, к счастью, разделял его тревоги. Решительно заявил:

— Я доберусь до Матуа и вытащу ее оттуда.

Валерий Петрович вздохнул:

— Нет, Петр. В одиночку такую спецоперацию вам не провести. И помочь я, увы, не могу. Матуа — это и не Чили, и не Россия. Спецназ туда никак не отправишь.

— Что тогда делать?

— Выполнять ее поручение. Вы сможете проникнуть на остров и забрать посылку?

Не колебался ни секунды.

— Да.

— Как?

— Вопрос финансов. И определенной доли везения.

— Я сейчас позвоню в свой банк и сниму все, что есть на счету.

— С ума сошли? — хмыкнул парень. — Я успешный фотограф с отличной зарплатой. С пенсионеров денег не беру.

— Пожалуйста, будь осторожен, — попросил Валерий Петрович.

— А чего бояться? Пограничников у них, к счастью, нет, — беспечно отозвался Пит.

И день спустя отзвонился:

— Привез. Там термос. В нем предметные стекла. Еще контейнеры — в них жижа, типа крови. Флешка. На ней фотографии. Я посмотрел — жуть берет. Если их сделала Таня, она настоящая Мата Хари.

— Она маленькая испуганная глупышка, — вздохнул полковник. И потребовал: — Фотографии высылай. А образцы пока положи в холодильник.

— Похоже, в контейнерах кровь и сперма. Насколько я знаю, они портятся через сорок восемь часов.

— Выхода нет. Отправлять их в Россию, через все таможни, слишком хлопотно. На острове Пасхи должна быть судебно-медицинская лаборатория. Попробую с ними договориться.

Наши дни. Остров Матуа

На крыльце оказалось пусто. Девушка в растерянности огляделась. И вдруг услышала громкий шепот:

— Таня! Иди сюда!

Обернулась. В крошечном садике, за невысокой банановой пальмой, мужская фигура. В черном. На корточках. Лица не разглядеть, но что-то неуловимо знакомое. Родное и совсем не страшное.

Бросилась к незваному гостю и обомлела:

— Пит, боже мой! Ты как сюда попал?!