Дэвид Балдаччи - Фикс

Элли вытерла глаза платком.

– Я оставила машину в подземном гараже рядом со зданием ФБР. Вернулась туда, сняла костюм клоуна, села в машину и уехала домой. Я знала, что собирается сделать Уолт. Всю дорогу я ревела. Это был какой-то кошмар. У меня разрывалось сердце.

– Мы видели на видеозаписи, как ваш муж, перед тем как убить Беркшир, достал какой-то предмет из своей банковской ячейки и передал его неизвестной женщине, – сказал Богарт.

– Точно я не могу сказать, но, полагаю, это был кто-то из людей Анны. Вы этого не знаете, но после того как Уолт украл секреты, чтобы расплатиться с долгами Натали, его пытались завербовать. Анна всегда вела игру с дальним прицелом. И месть мне была второстепенной целью. Для нее вербовка Уолта явилась бы большой победой. Они встретились, поговорили. Но Уолт был блестящий человек. Тут они с Анной были под стать друг другу. Он подыграл ей, потому что у него был свой план. После встречи он записал себя на видеокамеру, называя имена и перечисляя украденные секреты, чтобы контрразведка накрыла шпионскую сеть Анны. Однако те каким-то образом обо всем проведали и забрали кассету.

– Муж назвал вас в числе шпионов? – спросил Богарт.

– Нет. Он хотел, чтобы я осталась в стороне.

– Очень заботливый мужчина, – отрезала Браун. – Особенно если учесть, как жестоко вы использовали его все эти годы.

Элли посмотрела ей в лицо.

– У вашего ведомства есть агенты за рубежом?

– Да.

– Они проникают на секретные объекты, выдают себя за тех, кем не являются?

– Такое случается, – подтвердила Браун.

– И вы считаете, что они выполняют важную работу для своей родины?

– Разумеется. Это невероятно целеустремленные и мужественные люди.

– Значит, в ваших глазах шпионы невероятно целеустремленные и мужественные, только когда они работают на Америку?

Поморщившись, Браун ничего не ответила.

– Итак, видеозапись исчезла, и планы вашего мужа были уничтожены. Именно тогда вы решили убить Беркшир?

Элли кивнула.

– После того как мои спортивные надежды рухнули, меня завербовало МФС. Восточногерманское Министерство государственной безопасности, – добавила она, увидев, что ее не поняли. – Оно работало в тесном взаимодействии с Москвой и КГБ. Существовала совместная программа по отправке разведчиков в Соединенные Штаты – не как иностранцев, а с прошлым, которое представляло их гражданами этой страны. Считалось, что в этом случае у нас будет больше возможностей добиться успеха. На протяжении нескольких лет я проходила интенсивную подготовку. Именно тогда я и познакомилась с Анной, принимавшей участие в той же самой совместной программе, но только со стороны КГБ. Это была блестящая, проницательная женщина, бесконечно преданная делу Советов. Я была агентом, а она – моим куратором. Друзьями мы с ней так и не стали, наше общение было вынужденным. Но нас объединило нечто более сильное. Мы были разведчицами, и в случае разоблачения за нашу жизнь нельзя было бы дать и ломаного гроша. Это были очень крепкие узы, практически нерушимые.

– Понимаю, – сказала Браун, и остальные посмотрели на нее.

– Я прошла идеологическую подготовку, – продолжала Элли. – Не могу сказать, что мне промыли мозги, потому что я очень гордилась тем, что мне предстоит служить родине. И я верой и правдой служила ей на протяжении многих лет. Деньги на машину и дом? Я сказала Уолту, что это выплата из фонда, учрежденного лесозаготовительной компанией, повинной в оползне. Сказала, что все это время проценты и дивиденды накапливались, и в итоге получилось несколько сот тысяч долларов.

– Хорошо, – сказал Декер. – Хотя меня удивляет, что ваш муж не захотел вложить деньги в свой бизнес, который он как раз тогда собирался открыть.

Элли печально улыбнулась.

– Это был наш маленький компромисс. Уолт получил машину, о которой мечтал всю жизнь, а я – свой дом. Еще когда он принадлежал прежним владельцам, я частенько проходила мимо него. Я в него влюбилась. У себя на родине я жила в однокомнатной квартире. Иметь такой дом… это казалось чем-то невозможным. Но для меня, конечно, все было возможно.

– Понимаю.

Она повернулась к Декеру.

– И тут кое-что случилось.

– Вы узнали про анаболики? – спросил Амос. – И про то, как они сказались на вас и на ваших детях?

– Нет, – поспешно отмахнулась Элли. – Я уже давно знала про допинг. Да, меня сразили мертворожденный ребенок и выкидыши. И то, как страдали мои девочки. Но тут я ничего не могла поделать. Но в моих силах было изменить то, ради чего я прибыла в эту страну. Я могла перестать заниматься шпионажем.