Лев Корнешов - Зона риска

Инна теперь была твердо уверена, что вчера случилось еще что-то, о чем она не знает.

Князь бесшумно прошагал к окну, выглянул во двор. «Смотрит, не приехали ли за нами, — догадалась Инна. — Было, значит, что-то очень серьезное, если Князь так боится». Она подумала о том, что отныне всегда будет оглядываться, осматриваться, ждать неминуемого, неотвратимого — сможет ли она вынести такую жизнь?

— Жарков ни о чем не догадывается? — спросил Князь.

— Нет, конечно. Какие у него могут быть подозрения? Он мне верит...

Она хотела добавить, что это ужасно — предать человека, который тебе верит и любит тебя, но сдержалась. С Князем даже сейчас нельзя быть откровенной, он все поймет по-своему, вывернет наизнанку, как вывернул, изломал всю ее жизнь. А Роман и Лина пришли вчера с огромным букетом цветов. У Романа было хорошее настроение, он очень хотел, чтобы она, Инна, понравилась его сестре. «Не сияй так, — даже упрекнула его шепотом Инна, — твоя сестра и так обо всем догадывается». Лина, по-доброму поглядывая на оживленного брата, иронизировала, но в меру.

Инна смеялась вместе с Романом над ее шуточками, а сама видела дом на Оборонной, Князя и Сеню, поднимающихся в лифте. Вот они входят в квартиру Жарковых, укладывают в картонные коробки все ценное. С коробками придумал Хозяин. «Не берите чемоданы, — вразумлял он, — с ними просто могут засечь... А так — кто в картонки ценности кладет?»

Вот входят Князь и Сеня в чужую квартиру...

У Инны жаром обдало сердце, и она готова была уже все сказать Роману, вымолить у него прощение. Но вспомнился холодный, рыбий взгляд Хозяина, его жилистая рука с короткими пальцами. Еще она представила себя на скамье подсудимых, за барьером, а рядом все тот же Хозяин и еще Князь, Сеня...

Это были минуты, когда еще что-то можно было исправить, не все, пусть немногое... Но они ушли, уплыли. «Хочу жить... Хочу жить...» — словно заклинание, шептала Инна, старательно улыбаясь Роману и его сестре.

Потом они ушли, в ее квартиру забрел страх и с той поры не покидал ее.

— Вспоминается милый друг? — вырвал ее из короткого забытья голос Артема.

— Не бей меня, Князь, — умоляюще попросила Инна. — От меня уже и так ничего не осталось...

— Не скромничай, — ерничал Князь. — Ты еще курочка хоть куда!

— Перестань! — крикнула Инна.

Она поняла, что Князь пьян, коньяком залил тот же страх, что сковывал и ее.

— Лучше посоветуй, как быть с Романом.

— А чего? — вроде бы наивно спросил Князь. — Развлекайся. Бог даст, когда-нибудь все-таки доберемся до той квартирки...

— Так не пойдет, — отрезала Инна. — От той проклятой квартирки следы ко мне и к тебе ведут.

— В этом ты права... — признал Князь.

— Представь себе, что, встречаясь с ним, я вдруг потеряю контроль над собой и выложу все. Ты, великий психолог, супермен доморощенный, можешь себе это представить? Ведь я не из железа!

— Звони ему, — решительно приказал Князь, — и скажи, что ты его обманывала, у тебя есть парень, за которого ты выходишь замуж.

— Не смогу, — всхлипнула Инна.

— Включай свет! — потребовал Артем.

Инна щелкнула выключателем и сразу увидела, как сдал, опустился всего за сутки Князь, как лихорадочно блестят у него глаза и трясутся руки.

Князь сам набрал номер телефона Романа, передал ей трубку и загнанно, прерывисто дышал ей в спину, пока Инна вяло говорила все, что он велел.

Обрывались последние нити.

И потянулись дни, для нее невыносимо тяжелые, когда все теряло смысл и даже подленькая надежда, что никто ничего не узнает, покинула ее.

Аня внесла в палату цветы, много цветов. Пожилая, добрая санитарка поставила графины из-под воды — они заменили вазы.

— По какому случаю праздник? — спросил Андрей.

Несколько дней назад ему разрешили надеть спортивный костюм вместо надоевшего больничного халата. Он чувствовал себя хорошо, боль давно ушла, серые туманы рассеялись, и мир снова был прекрасным.

— Сейчас придет Людмила Григорьевна и все скажет. — Анечка волновалась, но изо всех сил старалась казаться спокойной.

Андрей уже догадался. Он с некоторых пор жил постоянным ожиданием этих минут, и порою ему даже казалось, что они никогда не наступят. Анечка расставила цветы, полюбовалась, сказала:

— Это вам принести сегодня какие-то ребята. Шумные, веселые... Вообще-то цветы в палаты не очень можно, но дежурный врач ради такого случая разрешила.

— Ради какого случая? — попытался поймать ее на слове Андрей.