Лев Корнешов - Зона риска

— Такого...

— Понятно. А почему мне отменили прогулку в парке?

— Ой, Андрей Павлович, какой же вы недогадливый! — всплеснула Анечка руками. — Вам не запретили гулять, вас просто попросили быть в палате.

— Предстоит выслушать чрезвычайное сообщение? — серьезно спросил Андрей. Его немного забавляло смущение Анечки, той не терпелось все выложить, но, видно, попросили пока ничего не говорить.

Сестра придирчиво осмотрела палату, поправила постель, выровняла в аккуратную стопку книги и газеты. Ей хотелось, чтобы все было в идеальном порядке.

— Все отлично! — Крылов подбодрил Анечку взглядом. — Самая строгая комиссия не придерется.

Он устроился за тумбочкой, которую приспособил под маленький рабочий столик, что-то размашисто написал на четвертинке бумаги.

— Вот мои телефоны, Анечка, рабочий и домашний. И адрес свой я тебе написал. Буду рад, если ты меня не забудешь, откликнешься.

— Кажется, вы уже прощаетесь, Андрей Павлович?

— Сколько я здесь, помнишь?

— Почти четыре месяца.

— Видишь, сколько! И я не сказал бы, что они пролетели быстро...

Особенно медленно потянулись дни, когда дело повернуло к поправке. Теперь уже каждый час казался сутками, черт возьми, почему они держат взаперти здорового человека? «Они», то есть врачи, не раз объясняли, что возможны осложнения, ранение серьезное, и не надо торопиться.

По секрету от врачей Андрей начал писать свою серию очерков для газеты, бумагу принесла сжалившаяся Анечка. Серия получилась, много событий прокатилось с тех пор, когда он получил задание редакции, и иные из них коснулись его лично, зацепили за душу. Андрей чуть-чуть изменил место действия, придумал другие имена для героев: в таких материалах лучше основываться на реальных ситуациях, но менять имена и фамилии — проходят годы, человек стал совсем другим, а давняя газетная статья тянется за ним как свидетельство о неблагонадежности.

Впрочем, секрет Крылова оказался не таким уж и секретом; Анечка, конечно, сказала Людмиле Григорьевне, что Андрей Павлович пишет статью, и врач не рассердилась — работа, по которой скучаешь, часто бывает получше многих лекарств.

— Анечка, дай и мне свой телефон, — попросил Андрей.

— Зачем он вам, Андрей Павлович? — залилась румянцем сестра. — Вы, как только порог больницы переступите, сразу меня забудете,

— Не кокетничай, Анечка, ты же хорошо знаешь, что я твой должник. Такое не забывается.

Аня нещадно теребила халат, краснела, бледнела, наконец решилась сказать:

— Вы мне, Андрей Павлович, стали самым родным человеком на свете...

Андрей хотел отшутиться, но посмотрел на Анечку и осекся, понял, как неуместен сейчас удалой тон. Надо же, и такое случается... А девчонка хорошая, прямо замечательная девчонка, глаза какие чистые.

Выручило то, что в коридоре послышались голоса.

— Идут, — сказала Анечка, она сразу стала серьезной и озабоченной.

В палату вошли Людмила Григорьевна, Тоня Привалова, Ревмир Иванович и... собственной персоной главный редактор.

— Ого! — вскрикнул радостно Андрей. — Какие люди! Тоня, здравствуйте, — тихо добавил он.

— Добрый день, Андрюша.

— Ну вот, он уже Андрюша... — ворчливо .прокомментировал Главный. — Мы ночи не спим, беспокоимся о его здоровье, а он...

— Что он? — весело сказал Андрей. — Он нормально радуется! Здравствуйте, люди, спасибо, что пришли, и располагайтесь где можете.

Анечка тихо вышла из палаты, Андрей хотел ее остановить, но Людмила Григорьевна показала неприметным знаком: не задерживайте, пусть идет.

Когда миновали первые, самые бестолковые и радостные минуты встречи, Людмила Григорьевна немного торжественно сообщила, что Андрея Павловича больше нет необходимости задерживать в стационаре, окончательное выздоровление — дело времени, и решено выписать его для продолжения лечения в домашних условиях.

— Иными словами, можно катиться отсюда? — и веря и не веря переспросил Андрей.

— Вот именно, если вам нравится такое выражение, — подтвердила Людмила Григорьевна. — А теперь я вынуждена вас покинуть...

— Подождите, пожалуйста, значит, вот сейчас я могу собраться и исчезнуть? — . уточнял Андрей.

— Ну уж... — засмеялась Людмила Григорьевна. — Надо все оформить как полагается. Выпишем мы вас завтра.

— Как ты? — спросил Главный, когда врач ушла.

— Только не именуй меня стариком! — счастливо рассмеялся Андрей. — Ненавижу эту глупую журналистскую привычку называть молодых и здоровых людей стариками!