Лев Корнешов - Зона риска

— Дикость какая-то! — не поверила Инна. То, что она слышала, выходило за пределы разумного. Какой-то тип захотел и купил ее? А Артем продал?

— Не дикость, а суровая проза жизни! — В местах, не столь отдаленных, у собеседника Инны было навалом свободного времени для чтения, и кое-какие фразы запомнились.

— И вы теперь хозяин и для меня? — тоскливо спросила Инна.

— Конечно, — услышала она уверенное. — И попробуй только брыкаться! Ты в нашей конюшне новая лошадка, порядки еще не усвоила, поэтому на первых порах мы плетей не пожалеем. Поняла?

— И чего же вы от меня хотите?

— У Князя ты отрабатывала, у меня будешь работать. Долги я тебе спишу сразу все — мелочиться тут нечего, невелики деньги, две-три тысячи. И платить буду по совести, долю от того, что всем перепадет. Я к тебе долго присматривался — в некоторых делах можешь подсобить.

— Нет! — закричала Инна. Панический страх подступил под сердце, и ей показалось, что она сейчас умрет, так все было нелепо и страшно.

— Поначалу все взбрыкивают. А потом ничего, привыкают.

Хозяин достал из кармана листок бумаги с каким-то рисунком.

— Смотри, это план профессорской квартиры, сделанный с твоих слов. Поняла? С твоих! Крестиками обозначено, где чего лежит ценное. Тоже ты про это рассказывала Князю...

— Подождите, — прервала его Инна, — пусть эти, — она показала на Сеню и Артема, — уйдут.

— А чего! Пусть уходят, вдвоем и обсудим. Где не нужны свидетели, там они не нужны.

Сеня и Артем нехотя вылезли из машины.

Хозяин, или как его там звать, достал пачку «Беломора», протянул Инне.

— Папиросы не курю, — отказалась она.

— А напрасно, — рассудительно заметил Хозяин. — «Беломор» — папиросочки с воспоминаниями. Как о них мечталось там, где и махры не добудешь! Бывало, закроешь глаза и видишь колечки дыма ароматного. Впрочем, с чего это я разболтался? Видно, и впрямь красивые бабенки влияют на нашего брата, мужика. А ты красивая...

— Вот и воспользуйтесь. — Было не очень понятно, сказала это Инна всерьез или пошутила с затаенной злостью.

— Э нет, кралечка червовая, не о забавах речь пойдет, о деле.

Десятник, а это был он, с нажимом произнес последнее слово. Он долго подбирался к нему, этому «делу». Были и раньше кое-какие возможности, но все не то, мелочь, не стоило мозги напрягать. А потом подсказали верные люди — обрати внимание, клад под ногами, иди и бери. Присмотрелся — и в самом деле... Князь еще вовремя подвернулся, заарканил эту дурочку долгами. Уверенности не было, что она сломается, но вот получилось...

— И чего это вас всех одинаково зовут? — вдруг спросила Инна.

— Кого вас?

— Таких, как вы: Хозяин.,,

— Не я придумал, — ухмыльнулся Десятник. — А идет, наверное, от жизни — некоторые людишки всегда хотят иметь Хозяина, за его спиной чувствуют себя надежнее.

Он смял папиросу, выбросил ее в окошко.

— Ну как? — буднично спросил Десятник. — Будем брать профессорскую квартирку?

— Ох! — вскрикнула Инна. — Вы что задумали? Я сейчас...

Десятник больно сжал ее руку.

— Сиди и не вертись, поняла? Ты нас навела на эту квартиру, ты! По твоим словам мы знаем, что там есть, как туда зайти-выйти. А квартирка богатая! Понимающие люди говорят, что одни старые книги тянут на десятки тысяч. И еще картины, камушки разные, у мадам профессорши кое-что имеется.

— Никогда! — Инне казалось, что она произнесла это твердо, но голос ее был жалобным и еле слышным.

— Ты это брось! — даже не повысил тон Десятник. — Наша ты, уже увязла, поняла? На квартиру навела — сказал тебе... А спекуляцией кто занимался, кто пакетики-свертки носил? Я, да? Или ты? Раз пошла по этой дорожке — топай до конца, а начнешь вертеть-крутить — сама знаешь... Поняла?!

«А если внезапно открыть дверь, — подумала Инна, — и...» Она еще не до конца додумала эту мысль, а рука уже нашарила ручку, потянула вниз. Инна выпрыгнула из машины и побежала по пустынной улице. Бежала она на высоких каблуках нелепо, полы плащика путали ноги. Сеня легко догнал ее, ловко ударил ногой по каблуку, Инна взмахнула руками, словно раненая птица, повалилась на тротуар. Она вскрикнула от боли и сжалась, ожидая удара ногой. «Вставай, — сказал Сеня, — и в машину, быстро! А то сейчас я тебе твои музыкальные пальчики сломаю...» Он занес ботинок над рукой Инны.

— Нехорошо бегать! — Десятник как сидел в машине, так и сидел — сумрачный, уверенный в себе.

Инна, сломленная окончательно, тихо и покорно заползла в машину, Сеня и Князь курили неподалеку, о чем-то оживленно заговорили, посмеиваясь.