Ирина Глебова - Честь дома каретниковых

— Прощай, Андрюша, братик милый… Мы были с тобой как две половинки чего-то одного. Теперь мне одной быть за двоих.

Она говорила шепотом, перебирая его волосы, словно объясняя.

— Разве матушка переживет твою смерть? Ты же знаешь, одна у нее радость в жизни — ее сыночек. Я-то что, уехала, и ладно — всегда была своевольной. И батюшку надо пожалеть. Вот он, здесь, рядом с тобой лежит, через стенку. Мучительную смерть сам себе назначил, искупив вину.

Настя замолчала, прислушалась. Встала с постели, поклонилась мертвому, сказала:

— Прости меня, Андрюша, что все так тайно и наспех делается. Обещаю тебе, что потом, когда можно будет, тебе и памятник, и отпевание…

И, перекрестясь, туго завернула тело брата в простыни как в саван, вышла из номера, закрыв его на ключ, и запасной лестницей спустилась во двор. Было уже совершенно темно, но Настя сразу увидела горбатую, крытую брезентом повозку. Два человека стояли рядом, ждали. Она подошла, тихо сказала:

— Идемте за мной.

Никем не замеченные, они снесли тело Андрея к повозке, откинув брезент, уложили в гроб… Могила была вырыта на одной из тихих аллей кладбища. Светя себе фонарями, двое могильщиков и двое приехавших с Настей быстро опустили гроб, быстро забросали его землей. Деревянный крест без надписи легко вошел в рыхлый холм…

Утром через тот же запасной ход но при многочисленном скорбном эскорте служащих отеля, вниз снесли тело Ивана Афанасьевича Каретникова. Дубовый полированный гроб поставили в траурную карету. Бледный, осунувшийся юноша — сын покойного — сел рядом с кучером, сказав хрипло:

— На вокзал…

Свой отчет о поимке убийцы-маньяка Викентий Павлович отправил в столицу с курьером. Приложил туда же и просьбу продлить командировку еще ненадолго. Написал: «…в связи с открывшимися обстоятельствами нового дела». В Саратове же он перебрался жить в отель «Палас». И не просто поселился там…

От Каретниковых Петрусенко уехал на следующий день после разговора с Анастасией. С Марией Петровной простился в доме, Настя же вышла проводить его до калитки — в щегольском тулупчике, бобровой шапке, меховых унтах… Ладный паренек, да и только!

Еще ночью в полутемной Андреевой комнате Петрусенко спросил девушку:

— Почему же ваш жених вас не разыскивал, как думаете?

— Уважил мою просьбу, — ответила Настя, не замечая, что голос ее стал грудным и нежным. — А даже если разыскивал, то не нашел. Из отеля исчезла, здесь, в Вольске, не появлялась. Я уверена, он справлялся через друзей. А что ему могли ответить: в доме живет мать с сыном.

— Да, возможно, что и так, — согласился сыщик. — Но как же вы предполагали дальше быть? Какой выход?

— Поначалу об этом даже не думала. Времени и сил не было. Господи, сколько всего свалилось на голову! А тут еще каждую минуту помни, кто ты, не выдай себя!.. Ну, теперь… что ж, конечно, кое-что предполагала. Например, уеду вроде бы за границу на несколько лет. Там мог влюбиться в иностранку, жениться… Матушка, конечно будет страдать, но все же знать, что сын жив, здоров.

Теперь, идя по расчищенной от снега аллее к воротам, оба молчали — обо всем переговорено. Искоса поглядывая на Настю, Петрусенко думал: «Что за молодец девушка! В такой трагической ситуации не потеряла рассудка. Наоборот! Совершила невозможное. А какой острый ум! Сколько деталей и мелочей подметила, хотя и растеряна была, и взволнована…»

Правда, и сам он отлично провел разговор с ней. Прося по нескольку раз пересказывать отдельные эпизоды, заставил девушку припомнить те самые «мелочи и детали» — самые настоящие зацепки для дальнейшего следствия. И они хороши были, эти зацепки, ох, хороши! И, что замечательно, концентрировались в основном вокруг одного человека…

Прощаясь с девушкой у ворот, Викентий Павлович сказал:

— Как мы и уговорились, я пока буду единственным, кто знает правду. Однако надеюсь, что теперь не так долго придется вам, Настенька, нести тот тяжкий груз, что вы взвалили на свои плечики.

Он поклонился и пожал ей руку — как мужчине, не смея поцеловать — вдруг кто увидит.

…Служащие отеля «Палас» знали, что в одном из номеров поселился иностранец, которому с разрешения хозяина и управляющего позволено «совать нос» во все дела. Хорошо, но с заметным акцентом говорящий по-русски немец охотно объяснял всем, что он недавно получил в наследство два отеля в Баварии, и теперь, приезжая по делам в разные города, всегда пользуется случаем познать тонкости гостиничного дела. А здесь, на Волге, в торговом городе Саратове, такой чудесный отель, ему все здесь нравится и интересно!.. Все служащие успели уже пообщаться с этим словоохотливым и дотошным герром Кранцем, подсмеиваясь над его неуемным и глуповатым любопытством. И только хозяин да управляющий знали, по договоренности с полицмейстером, что по какой-то секретной необходимости в отеле живет инкогнито знаменитый сыщик.