Ирина Глебова - Честь дома каретниковых

Швейцар, немного удивленный, но почтительный, распахнул перед ней двери, и Настя вышла на крыльцо с колоннами. Перед ней лежала мощеная площадь, красное закатное солнце стояло над крышами домов, прямо напротив. И в этом пурпурном свете, по ступеням лестницы, ей навстречу шла группа людей, неся на руках истерзанное, окровавленное тело ее отца.

Они прошли, не задев неподвижной девушки. Но идущие следом, словно водоворотом, потянули ее за собой. Вокруг витали обрывки фраз: взволнованный полушепот, возбужденные вскрики, суетливое причитание… «Площадь переходил, карета наскочила…», «Нет, он сам бросился, прямо под копыта. Лошади — на дыбы…», «Протянуло, беднягу, колесами…», «Кто такой? Говорят, из этого отеля постоялец…»

Навстречу бежал управляющий. Всплеснув руками, воскликнул:

— Господин Каретников! Боже правый! В лазарет несите, в лазарет! И за доктором, живо!

Кто-то сказал:

— Да он неживой уже…

Кто-то возразил:

— Нет, вроде дышит…

Настя остановилась. Сквозь туманную пелену оцепенения вдруг проступило четкое понимание того, что произойдет дальше. Сейчас кто-то вспомнит, что Каретников приехал с сыном, пойдут искать Андрея, заглянут и в комнату отца… И тогда станет ясно всем, что пока знает лишь она: в припадке гнева убив сына — ударив сильно или толкнув так, что тот ушибся насмерть, — отец, ужаснувшись содеянному, бросился под колеса экипажа, покончив с собой… Может быть, не совсем так настигла отца гибель: в шоке, не сознавая себя, ничего, он шел через площадь прямо под мчащийся экипаж. И все же девушка думала, что отец сам распорядился своей жизнью, сам себя покарал. Но сейчас не это было главным.

Гудящая толпа потянулась в сторону лазарета. Настя, отделившись, быстро пошла на второй этаж. Ей навстречу, вниз по лестнице, бежали возбужденные горничные, коридорные. Никем не замеченная, она вновь вошла в комнату, где стояла неживая тишина, все более сгущались сумерки, и так же, на спине лежал ее мертвый брат.

В первый раз она лишь глянула на него. Теперь подошла, присела рядом. У Андрея была пробита голова на затылке, но крови, уже запекшейся и темной, натекло совсем немного. Настя боялась встретить остекленевший взгляд Андрея, но глаза юноши оказались закрыты. Наклонившись и поцеловав его в холодный лоб, она сказала нежно:

— Андрюшенька, братик милый. Прости меня! Но ты умер, и батюшка тоже с жизнью простился. Что же теперь вас позорить, мертвых! Будем с тобой спасать вашу честь и наше доброе имя.

Мертвое тело брата оказалось тяжелым. Но Настя была сильной, крепкой девушкой. Да и страх не успеть, быть застигнутой подстегивал. Согнувшись, придерживая руки Андрея у себя на груди, она подошла к двери, прислушалась, перекрестилась и тихонько открыла. Пусто. Задерживая дыхание, почти пробежала со своей ношей за угол.

Тело брата она втащила в спальню, положила на кровать, накрыла покрывалом. Но сначала нашла в жилетном кармане ключ от его номера. Да, в ту минуту она уже знала, что ей нужно делать дальше. Очень скоро люди начнут искать сына погибшего Каретникова. И они должны его найти, найти живым.

Волосы у Андрея пострижены в кружок. Обрезав у зеркала косу, Настя без труда придала своим волнистым волосам такую же форму. Немного неровно, но кто на это обратит внимание? Собрала косу и пряди в платок, связала… Больше всего она боялась, что сейчас придет Костя. Она, конечно, затаится и двери ему не откроет, но все ж с замиранием сердца ожидала стука. Но Костя почему-то задерживался, и это было хорошо.

Набросив на голову косынку, девушка вновь вышла в коридор, заперев за собой дверь. В другом конце кто-то из постояльцев зашел в свой номер. Не таясь, она отворила двери Андреевым ключом, зашла к нему, закрылась изнутри. Гардероб брата Настя знала хорошо. Распахнув дверцу шкафа, она увидела два костюма, выглаженные рубашки, саквояж и знакомый дорожный нессесер с мелкими вещами. Быстро и ловко она переоделась, скомкав, спрятала свою юбку и блузу в саквояж, и когда уже обувала хромовые мягкие сапоги, чуть великоватые ей, услышала топот за дверью и громкий стук.

— Господин Каретников! Вы у себя? Отворите!

Говоривший снова постучал. Выпрямляясь, Настя глянула в зеркало. Перед ней стоял ее брат Андрюша. И она ответила совершенно его голосом, даже не подумав, как это у нее получается:

— В чем дело? Иду…

Батюшка был мертв. Врач сказал: он умер почти сразу. В лазарете обмыли лишь его лицо, искалеченное же тело просто прикрыли. Доктор написал свидетельство о смерти, частный пристав, прибывший вскоре, оформил его, как должно. И заверил молодого Каретникова, что дело о гибели его отца будет расследовано со всей строгостью.