Дмитрий Бычков - Лохо Эректус

Больше вопросов у меня к Варлааму по этому поводу не было, и я с нетерпением стал дожидаться, когда остынет отвар. Как только он снимет с костра котелок, я сразу приступлю к допросу, пообещал сам себе я и принялся наблюдать за дедом. Меж тем время приблизилось к семи, и начинало смеркаться. Но ни этот факт, ни шанс зависнуть тут до утра меня не пугали. Почему-то я был абсолютно уверен в том, что все обойдется. Во всяком случае, старик мне этот был уже знаком и вполне симпатичен и, даже не скрою, весьма интересен. Более того, я чувствовал, мы с ним уже на одной волне. К тому же я никуда не спешил и делать мне было нечего.

Наконец Варлаам помешал варево палкой и удовлетворенно крякнул.

— Можно пить, — произнес он и протянул котелок мне.

— Нет, сначала вы, — вежливо отказался я, не забыв про осторожность.

Старик невозмутимо поднес металлические края к губам и сделал несколько глотков. Затем передал отвар мне. Я сделал то же самое и как ни странно не умер.

— Ну, давай, спрашивай, что хотел. Теперь я готов, — произнес дед, доставая пальцем поганки и отправляя их в рот. — Вижу, парень ты ничего, отчего б не ответить.

— Расскажи про икону, — неожиданно без предисловий выпалил я и спохватился. — Ну, про икону Казанской Божьей матери. Правда, что она Русь от врагов спасала?

— Достоверно известен только один факт, — начал старик. — При освобождении от поляков Москвы, куда она прибыла в обозе Минина и Пожарского.

— А я слышал, было еще как минимум два, — удивился я. — При нашествии Наполеона и во время Великой Отечественной.

— Ну, не знаю, — проворчал Варлаам. — С Наполеоном тут, однозначно, все ясно. "Генерал Мороз" Кутузову помог. А что касается Сталинграда, который ты имеешь в виду, тут тоже вопросы имеются. Во-первых, не верю я, чтобы большевик Сталин вообще на такое дело решился. А во-вторых, не могла она тогда оказаться у коммунистов в руках, потому что спрятана была. Староверами. За много веков до войны. Просто горазд у нас народец на выдумки разные, вот напраслину и сочиняет.

— А где она сейчас? — наконец, начал я свой допрос.

— А бог ее знает. Одному Ему это и ведомо, — ушел от ответа старик, многозначительно посмотрев на небо.

— А как же информация о том, что в 2004-ом икона, якобы хранившаяся в покоях Папы Римского Иоанна Павла Второго, была возвращена Русской православной церкви?

— Ты больше телевизор слушай, он тебе еще и не такое расскажет! Так тебе запросто католики подлинник и отдали! — завелся старик. — Это был всего лишь один из списков! Знаешь, сколько их по миру нынче-то бродит? Сотни тысяч! А может, и больше!

— Значит, ее до сих пор нет ни в одном из храмов и частных коллекций ни у нас, ни за границей? — не унимался я.

— Тьфу ты, настырный какой! Ну, что ты будешь с таким делать! — махнул на меня дед рукой. — Говорю же тебе, все эти годы у старообрядцев она хранилась.

— Ну, я же сам лично читал в Инете, — настаивал я, — что в девятьсот четвертом ее сожгли воры, украв из Богородицкого монастыря в Казани.

— Где, где читал? Неправда все это! И сгорела тогда не икона, а снова список. Правда, есть сведения, недавно… — украдкой огляделся дед и заговорчески придвинулся ближе, — будто бы она вновь в миру объявилась. Говорят, один кореец украл ее у раскольников и хотел иностранцам продать. Да так и не смог. Совесть беднягу замучила…

— И что дальше? — побледнев, перебил его я.

— Дальше? — удивился Варлаам. — Ну, дальше известно, что. Теперь, если это все правда, то, верно, томится на руках у какого-нибудь бездельника, который не знает, как с нею быть. А такие ведь вещи лихих людей, как мед, завлекают. Честно говоря, мне даже этого несмышленыша жалко. Рано или поздно ведь все равно беду на себя накличет. А тогда уж назад пути нет. Опасное это дело — такую ценность у себя рядом держать. Она обществу принадлежать должна, людям. А одному за нее зараз жизни лишиться можно. А ты чего встрепенулся-то?

— Да так, ничего, — лихорадочно пробормотал я, заметавшись. — Просто, интересуюсь. А вы-то откуда все это знаете?

— Я-то? — искренне изумляясь, переспросил Варлаам и, отхлебнув отвара, передал котелок мне. — Да знаю уж, ты мне поверь. Слушай, Микол, а давай, я тебе что поинтереснее поведаю… Ты ведь, небось, хочешь знать, чьи могилы в лесу-то были, а?

— Да я вроде знаю, — обрадовался я, садясь, перемене темы. — И как понимаю, тут существуют две версии. По одной, там располагался секрет из трех китежских богатырей, которые приняли неравный бой с войском Батыя. По другой, в этом месте произошла битва дружины князя с татаро-монголами. Легенды гласят, что сам Георгий Победоносец спустился на землю, чтобы помочь защитникам Китежа, но конь его споткнулся, и на этом месте забил святой источник. Ну, там, где сейчас купальня и родник. То есть, иначе говоря, кресты — это могилы павших воинов.