Наталья Александрова - Кодекс надежды

Немного отдохнув, путники пошли вдоль берега и скоро нашли поселение каких-то людей – то ли татар, то ли турок. Люди эти жили в круглых домах из войлока, которые иногда собирали и перевозили на новое место. У них было много овец и верблюдов.

Грек понимал язык здешних людей. Он договорился, чтобы те продали монахам трех верблюдов, несколько овец и некоторое количество съестных припасов, так что можно было продолжить путь.

Выйдя из института, Надежда Николаевна думала о том, что ей удалось узнать.

У нее не осталось ни малейших сомнений в том, что убийца из библиотеки никакой не маньяк. Им движет не слепая страсть к убийству, а какой-то вполне рациональный, логичный мотив. Его жертвы связаны между собой.

Алиса Викторовна Горбоконь и Татьяна Илюшина были этнографами, они вместе участвовали в давней экспедиции куда-то в бескрайние просторы Сибири. В той же экспедиции участвовала и Ольга Лебедева, и, возможно, она тоже стала бы жертвой этого убийцы, если бы не умерла своей смертью много лет назад.

С другой стороны, четвертая жертва убийцы, Вера Сереброва, тоже была связана с Алисой Викторовной, хотя и не так прямо: она работала в библиотеке, в которую Алиса была записана.

Значит, на этой заштатной библиотеке сходятся нити этого расследования…

На этой библиотеке и на той давней экспедиции.

И тут Надежда подумала, что может что-то узнать из дневников Ольги Лебедевой. Ведь в них она записывала подробности той экспедиции.

Надежда поспешила домой и сразу кинулась к Ольгиным дневникам. Она нашла то место, где Ольга писала о том, как она с подругами поднялась на какую-то сопку.

Мы с Таней и А.В. поднялись на сопку. Какой отсюда открывается сказочный вид! Кажется, тайга вокруг точно такая же, как тысячу лет назад…

Надежда просматривала страницу за страницей.

Ольга заносила в свой дневник обычные будни этнографической экспедиции, описания природы, маршрут. Время от времени в дневнике попадались яркие, интересные зарисовки быта местных жителей, их традиционных нарядов, старинных обрядов и обычаев. Вряд ли эти записи могли иметь какое-то отношение к трагическим событиям нашего времени…

Надежда пролистала уже половину тетради, когда ей попалась такая запись:

Сегодня около полудня вышли на большую поляну, где стоит избушка шамана. Шаман болеет, у него жар и бред, судя по всему, воспаление легких. В бреду говорил какие-то странные вещи о белых людях, которые много лет назад пришли издалека, из страны заката, и оставили его далекому предку какое-то бесценное сокровище. Народные средства, которыми он лечит соплеменников, самому ему не помогают. А.В. дала ему антибиотики из нашей аптечки, ему стало заметно лучше, температура спала.

Вечером шаман пришел в себя, горячо благодарил А.В. за исцеление, сказал, что она тоже шаман, гораздо сильнее его.

– Мой тенгри, бессмертный дух, однако, не смог справиться с демоном болезни, – сказал он, – твой смог. Значит, твой тенгри сильнее моего.

Потом он сказал, что хочет говорить с А.В. один на один. Мы с Таней оставили их, пошли за ягодами. Надеялись, что ей удастся записать какие-нибудь старинные заговоры, детали ритуала.

А.В. говорила с шаманом очень долго, вышла из его жилища, рассказала нам, что он сообщил ей, что много лет хранит какую-то очень старинную книгу, которую, по его словам, прадеду его прадеда отдал перед смертью белый человек, пришедший из стран заката, то есть с далекого запада. Шаман хочет передать эту книгу ей и для этого предлагает отправиться с ним в тайгу, как только он достаточно окрепнет для такого похода…

На этом месте запись оборвалась. Две страницы были вырваны, но дальше следовало продолжение.

Второй день мы идем по тайге. Трудно поверить, что шаман совсем недавно был тяжело болен, находился при смерти, теперь он идет так быстро, что мы едва поспеваем за ним. Во второй половине дня мы вошли в какой-то странный лес. Все деревья вокруг стоят мертвые – ни листьев, ни хвои, только голые черные сучья тянутся к нам, как костлявые черные руки.

Вокруг царила тишина – не было слышно ни шороха листвы, ни птичьего пения, ни других звуков, обычных для леса. От этого всем нам не по себе. Даже шаман сказал, что это дурное место, лес смерти, и что нам нужно как можно скорее пройти его, иначе мы можем погибнуть. В этом лесу, по его словам, обитают какие-то могущественные и зловредные духи, опасные для любого человека и даже зверя. Духи, питающиеся жизненной энергией.