Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

— Господи… — Преодолев оцепенение, женщина поползла к обрыву. — Господи ты боже мой…

— Не надо, — вслед ей сказала Катерина.

— Что?

— Не смотри туда.

— А если они живы?! Помочь… надо помочь…

— Они разбились, — сказала Катерина.

— Откуда ты знаешь?

— Они разбились, — повторила девушка.

Она закрыла глаза, прислушалась. Мама была где-то рядом, но таяла с каждой секундой. От отца не осталось ничего.

А еще к ним быстро приближались два человека. Сейчас они находились как раз над пещерой, но один из них уже догадался, куда нужно идти, и Катерина подумала, что пора выбираться, пока они не переломали весь ее тамарикс.

— По-моему, вы уже все знаете и без меня, — сказал Илюшин.

Он устал так, словно бежал марафон. Пришлось несколько часов объясняться с полицией, а потом ждать в участке, когда отпустят Ольгу. С происходящим Макара примирило лишь выражение лица Гаврилова, когда тот увидел жену.

— Ничего не знаю, — сказал Петр. — Оля молчит и за меня держится.

На самом деле это он держался за жену. Когда Ольга на две минуты отошла в туалет, Гаврилов весь извелся. Если бы не Илюшин, он бы сел под дверью и скулил.

Но женщина и в самом деле молчала. Молчала и смотрела на мужа.

— Хорошо, — согласился Макар, — я буду рассказывать, а вы, Оля, поправлять меня там, где я ошибусь. Договорились?

Белкина кивнула.

— Вы проснулись восьмого июня, подошли к окну и взяли бинокль. Навели его на дом Димитракиса и увидели своего отца, который утонул в Русме двадцать четыре года назад. — Макар налил себе чай, но пить не стал, просто держал горячую чашку в ладонях. — Я должен был догадаться. Что может заставить человека выбежать из номера в пижаме и тапочках и кинуться к чужому дому? Если бы вы стали свидетелем преступления, то позвали бы на помощь. Но вы не могли позвать. Потому что когда-то вы убили своего отца.

— Да. Я не могу даже приблизительно описать, что почувствовала. Это было… как взрыв. Понимаете, прошло двадцать четыре года…

— Он мало изменился?

— Да. Но это мог быть и не он. Я должна была проверить сразу, немедленно.

Макар кивнул.

— Вы схватили велосипед, который стоял у входа в отель, подъехали к дому и пытались пробраться внутрь. Кто вас заметил? Андреас?

— Нет, девушка… Такая толстая, странная…

— Мина. Значит, она подняла тревогу, и Андреас вас схватил. Свою дочь он, конечно, не узнал?

— Конечно, нет. — У нее даже хватило сил улыбнуться.

— Это вас спасло. Иначе он сразу бы вас убил, прямо на месте. А так он потащил вас… куда? В сарай?

— В подвал.

— Ага, в подвал. И собирался прикончить уже там, потому что решил, будто вы узнали о его делах, о том, что он помогает перевозить нелегалов. Кто-нибудь из них наверняка прятался у него в сарае, ожидая отправки в город. Но вы о них понятия не имели. Андреас вас не прикончил, потому что ему что-то помешало… Догадываюсь, что это была младшая дочь.

— Да. Катерина. Она ворвалась, жестикулировала, хватала его за одежду… И он ушел. А она увела меня в пещеру и оставила там. Я не могла сбежать, она меня связала.

— Почему Катерина это сделала? — вмешался Гаврилов. — Почему просто не отпустила Олю?

— Потому что готовила побег. Ей нельзя было привлекать внимание к их дому. Она боялась полиции, сыщиков, случайных прохожих — всех! Ей нужно было спасти мать, увезти от Андреаса, чтобы он никогда не нашел их. Она готовилась к этому долго и тщательно.

— Я не понимаю, — сказал Гаврилов. — Тихая женщина, в перевозке нелегалов явно не участвовала… Арестовали бы этого мерзавца, и дело с концом. Она свободна.

Илюшин потер лоб. Надо бы как-то деликатно рассказать об отце Ольги Гавриловой… Но на тактичность у него не осталось сил.

— Андреас много лет спал со своей старшей дочерью, Миной. Он раскормил ее до скотского состояния. Во-первых, ему нравились толстые женщины, он и с бывшей женой поступал точно так же. Во-вторых, так никто не догадывался о ее беременностях.

Ольга ахнула.

— О чем? — переспросил Гаврилов. — О беременности?

— О беременностях. Во множественном числе. Она рожала в том же подвале, куда притащили Ольгу. Успела родить четыре раза.

После его слов повисло молчание.

— И где дети? — наконец спросил Гаврилов.

— Ну, они были для Белкина — то есть уже для Андреаса — кем-то вроде кутят, от которых необходимо избавиться. Он их просто душил.

Ольга вскочила и быстро вышла. Сквозь тонкую дверь туалета Илюшин слышал, как ее тошнит.