Наталья Солнцева - Мантия с золотыми пчелами

Она и помыслить не могла, в чем кроется истинный повод. Далекий от сантиментов, прагматичный Тарханин не может забыть свою первую любовь! Если бы кто-то сообщил об этом Люси, на ту напал бы истерический хохот. Слово «любовь» существовало в ее лексиконе исключительно потому, что нравилось мужчинам. Они хотели любви, а Люси могла предложить им только хороший секс.

– Чем ты недоволен? – искренне недоумевала она, когда муж объявил о разводе. – Я тебе не изменяла, клянусь! Я хоть раз отказала тебе в постели?

– Ты слишком много тратишь денег, – брякнул он, только чтобы она отстала. – Ты транжира, Люси. И плохая собеседница. Я со скуки умираю, слушая твои бредни. Квартира завалена твоими тряпками, косметикой и глянцевыми журналами. Примитивизм выходит из моды, детка! Мне пора позаботиться о своем имидже. Вдруг я решу баллотироваться в парламент?

Он внутренне заливался смехом. Жена смотрела на него, хлопая длинными накрашенными ресницами. При слове парламент она зевнула, прикрыв алые губки тонкими пальчиками.

– Ты белоручка! – добавил Игорь. – Меня тошнит от твоей ежедневной яичницы!

Он бил без промаха. Люси краснела, бледнела, снова краснела… Зато он наслаждался ее удрученным видом. Еще бы, такой жирный карась сорвался с крючка! Впору волосы на себе рвать.

Когда Люси съехала, он вздохнул с облегчением и уже на следующий день забыл о ней. Пришлось отдать ей однокомнатную квартиру в Химках, где он держал жильцов, – за глупость надо платить.

Отделавшись от Люси, Тарханин почувствовал себя помолодевшим и полным сил. Она здорово тянула из него соки. Находиться изо дня в день рядом с чужим человеком, оказывается, утомительно – будто нести в гору ненужный груз.

Окружающие наперебой начали предлагать Тарханину знакомства с женщинами, в том числе и родители. Мама несколько раз заговаривала о «девочке из хорошей семьи».

– Я не хочу жениться! – отмахивался он. – Мне хватило Люси. Я сыт по горло семейной жизнью!

Это была правда. Он не помышлял о семье, он мечтал об Уле, о тех теплых весенних днях, когда они гуляли до темноты, забросив учебники, не думая об экзаменах. Та сирень, залитая лунным светом, которую он ломал для нее, те первые сладкие поцелуи на лавочке в ее дворе, вопреки всему запали ему в душу, отравили всю жизнь…

Возвращаясь к Уле, он возвращался к самому себе. Он еще не знал, что не существует обратного пути.

Новая Ульяна, с которой начал встречаться Тарханин, все меньше напоминала ему девушку его юности. Впрочем, их отношения скорее походили на пробные шаги. Он пытался вызвать в ней ностальгию, она вяло сопротивлялась. Вот и сегодня наотрез отказалась пригласить его к себе на чашку чая.

– У меня не убрано, – отнекивалась она.

– Давай сходим в кафе, – настаивал он. – Поужинаем. Я голодный, как волк.

– А я на диете…

– Закажем что-нибудь диетическое, – неуклюже шутил Тарханин.

Он вышел из машины и загораживал ей дорогу к подъезду. Уля стояла, поглядывая по сторонам. Она избегала смотреть ему в лицо, в глаза. Одетая в легкое летнее платье, она продрогла.

– Возьми мой пиджак…

– Нет, спасибо! Я лучше пойду.

– Раньше ты не могла меня пригласить домой из-за матери. А сейчас?

– Что было, то прошло. Где ты был все эти годы, когда мы с мамой перебивались на гроши? Потом она болела, а я работала с утра до ночи, чтобы покупать лекарства и платить врачам. Потом она умерла… Уходи, Игорь, оставь меня в покое…

– Я не виноват в смерти Надежды Порфирьевны.

– Куда ты пропал после выпуска? Я ждала, что мы вместе будем поступать в университет, что ты поможешь мне готовиться…

– Ты не захотела стать моей женой. Почему?

– Мы оба были детьми, Игорь! Что тебе мешало просто любить?

Он растерянно молчал. Та Уля не имела привычки упрекать его в чем-либо. Возможно, он не давал повода. Тогда все было проще.

Темнело. Собирался дождь. В сыром воздухе пахло мятой. Этот аромат шел от Ули – в ее карманах, вероятно, полно мятных конфет. Впрочем, у нее нет карманов.

Тарханин отметил, что ее стильные босоножки и сумочка одного цвета, из мягкой кожи, – он знал, сколько стоят такие вещи. Видимо, статьи, которые она пишет, пользуются спросом и хорошо оплачиваются.

«Это она! – думал Тарханин, глядя на ее талию, обтянутую желтым шелком платья. – Напрасно я сомневался. Или не она? Неужели я схожу с ума? Не похоже… Я по-прежнему прекрасно справляюсь с работой, нормально общаюсь с людьми, решаю вопросы. Все мы – пешки в руках времени. За четырнадцать лет я сам стал другим. Меня не узнать!»