Аркадий Вайнер: Женитьба Стратонова, или сентиментальное путешествие невесты к жениху

— Вот времена настали! — показал Стратонов со смехом на кучу навоза. — Люди наличную копейку заработать не хотят! Мне этот фекал три месяца обещают привезти, просто за шиворот сегодня водителя приволок!..

Стратонов был безусловно тонкий человек. Мне понравилось, что вместо грубого слова «навоз» он говорил интеллигентно — «фекал».

— Упадок и порча мира повсюду наступают, — сочувственно вздохнула я и поняла, что меня надлежит отнести к легендарным персонажам, сказочным героям. Те тоже, отправляясь на поиски своего счастья, своей судьбы, преодолевали реки и горы. Я пересекла реку Лиелупе, и мне предстоит срыть гору фекала. Ничего не попишешь, по отношению ко мне судьба никогда не ограничивается полумерами. Большое счастье требует больших усилий. Семья, как мифическая страна Гедония, — это земля изощренных наслаждений.

Стратонов взял меня под руку и ввел в распахнутые ворота своего имения, и от ощущения его сильных пальцев, от зрелища, открывающегося перед моим взором, марш Мендельсона громовыми раскатами грянул с небес, и я твердо решила, что с этого плацдарма меня вышибут последней.

Да, дорогой Флор, «счастье мое я нашла в нашей встрече с тобой…»

Синеватый отблеск стекол теплицы, пунцовый кровяной разбрызг клубники в зелени прополотых, будто пробритых, грядок, ровные каре цветочных куртин — нарциссов, гладиолусов, тюльпанов; нежная, еще не заматеревшая сень сада, геометрические шпалеры кустов смородины, малины и крыжовника. Под пластиковыми куполками лениво наливались краснотой помидоры.

Здесь не пропадало ни одной пяди земли. Только перед самым домом сочно зеленел ровный травяной квадрат. Я показала на него Стратонову:

— Наверное, в жаркую погоду вы загораете на этом газоне?

Он усмехнулся, покачал головой:

— Дороговатый загар выйдет! Это кресс-салат, по-грузински трава называется цицматы. На рынке пучок выхватывают за тридцать копеек. Этот газон стоит тыщу в сезон…

Ах, извини, дорогой Флор, цветочек мой, — я с порога сморозила глупость, а ты мягко поправил меня, не одернул, а ответил, как поэт, стихами:

— Не обращайте внимания, Флор Алексеевич, — попросила я. — Я так потрясена вашим садом, вашим участком — просто обалдела! Я такого никогда не видела…

— И не скоро увидите, — снисходительно заметил Стратонов. — Я вам, Наденька, так скажу: если бы наши героические труженики полей вкладывали в свое дело столько же рвения и смекалки, мы бы давно уже решили продовольственную программу.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — искренне ответила я, потому что хорошо представляла рвение, затраченное на этой земле. И смекалки Стратонову, видно, не занимать.

— В том-то и дело, — сказал Стратонов, — все люди хотят ням-ням, буль-буль, а на земле пускай корчится дядя… За хороший заработок так бывает напластаешься за день, так накорячишься, что в глазах темно… А у лентяя сил да времени хватает только заработки наши считать… Да и кажутся они ему впятеро… Хотя, грех жаловаться: если попадется хорошая женщина, мы с ней на всю жизнь будем обеспечены…

— Флор Алексеевич, я хорошая женщина, — сказала я застенчиво, а он засмеялся.

— Поживем — увидим, — пригладил волосы белокурые на затылке и добавил: — Я с детства работаю, и главная для меня в человеке добродетель — трудолюбие. Тунеядцев ненавижу. И презираю. Человек в работе должен радоваться…

Я знала, что услышу это, я надеялась, потому что я — порядочная, трудолюбивая, физически здоровая, с мягким, покладистым характером. А иначе — зачем же было ехать на знакомство со Стратоновым?

— Давайте зайдем в дом, — предложил Стратонов. — Вам ведь переодеться надо, в этой комнате вам будет удобно…

Комната была маленькая, голубая, светлая, с отдельной крохотной верандой. Вход в комнату был из большого, отделанного деревом холла с камином. Из холла вела дверь в белую кафельную кухню. А на второй этаж поднималась широкая лестница. Там, на втором этаже, должны быть покои Флора Алексеевича. Если мы поженимся, он поднимет меня на второй этаж, в свои апартаменты.

Я поймала себя на мысли, что немного побаиваюсь его.

А Стратонов, наоборот, любезно спросил:

— Наденька, а вы есть не хотите?

Ну, на такие покупки я не ловлюсь! Тоже мне — современная невеста, — никак себя еще не показала, а уже уселась жрать…

— Нет, нет, Флор Алексеевич, не беспокойтесь, я позавтракала, я вообще поздно ем. — И трусливо добавила: — И мало совсем.