Джек Хиггинс - Тёмная сторона улицы

- Возможно, ты и прав, - ворчливо согласился Янгблад.

- Можешь поставить на это свои деньги!

Шавасс откинулся на пассажирском сиденье, закурил одну из своих последних сигарет и задумался, анализируя ситуацию. Пока все хорошо. Главная удача в том, что Кроутер предал своих хозяев и проследил за клиентами до Бэмптона. Без этого у них не было бы ни единого шанса, и все эти долгие, утомительные месяцы в тюрьме были бы напрасной тратой времени.

Но то, что случится сейчас, было еще важнее. Он думал о том, что скажет им Роза Хартман, слепая женщина, о которой рассказал Кроутер. Возможно, они узнают совсем немного.

"Форд" вырулил из-за поворота дороги и подъехал к ним. Вышла Молли, она несла пачку сигарет и газету.

- Элма-Котэдж в этой стороне деревни, - сообщила она. - Я только что проезжала мимо. Там есть такой узкий переулок, по правую сторону дороги. Примерно в двухстах ярдах за поворотом. Коттедж где-то в середине переулка. Очень красивый.

Янгблад открыл газету и наткнулся на свое изображение. Фотография была не тюремная. Ее сделали еще во время суда на лестнице, перед входом. Он улыбался толпе, рука поднята в беспечном приветствии.

Эта фотография свидетельствовала о том, что тысячи простых людей по всей стране думают, что с ним обошлись жестоко. И сейчас они, должно быть, надеются, что он сумеет удрать.

- Неплохо, а? - спросил Янгблад, не в силах скрыть распирающую его гордость. - Мы заставили этих ублюдков обратить на себя внимание!

Все то же! Та же потребность в славе любой ценой, то же подсознательное стремление к саморазрушению. Но Шавасс ничего не сказал. Чуть ниже фотографии Янгблада была помещена его собственная, меньшая по размеру.

Янгблад с сожалением хмыкнул:

- Они чуть не прозевали тебя. Драм. Ты тут совсем на себя не похож.

Шавасс покачал головой:

- Можешь наслаждаться своей рекламой, Гарри. А что до меня, я не успокоюсь, пока эти новости не превратятся в три строчки информации в восьмой колонке на двенадцатой странице.

- Для этого должна пройти по меньшей мере неделя. Ребята из газеты умеют расписать хорошую историю, если узнают о ней. - Янгблад сложил газету и бросил ее в кабину фургона. - Давай двигать!

- Я уже думал об этом, - сказал Шавасс. - Мы можем нарваться на неприятности. Глупо идти обоим.

- Это правильно. - Янгблад улыбнулся и обнял девушку. - Я останусь здесь и пригляжу за Молли.

- Годится! - спокойно сказал Шавасс. - Если я не вернусь через час, приходи.

- Если я еще буду здесь, - язвительно заметил Янгблад.

Шавасс кивнул:

- Если подумать, все возможно. При таких обстоятельствах мне следует получить половину денег. На тот случай, если придется позаботиться о себе.

Янгблад засомневался было, но потом достал бумажник Кроутера.

- Почему бы и нет? - Он отсчитал двадцать пять фунтов и дал их Шавассу с горстью мелочи. - А как я узнаю, что ты не смылся один?

- Никак! - ответил Шавасс, повернулся и ступил под дождь.

Янгблад обернулся к Молли, которая застенчиво смотрела на него. Лицо девушки было мокрым от дождя, глаза сияли. Как ни странно, она выглядела не так уж плохо. Он обнял ее за талию и нежно прижал к себе:

- Слушай, малышка, нам предстоит долгое ожидание. Мы могли бы забраться в фургон и устроиться поудобнее.

- Хорошо, Гарри.

Она шла впереди, а когда он помогал ей влезть в машину, руки его тряслись от возбуждения.

* * *

Коттедж стоял достаточно далеко от дороги. Старое здание из серого кирпича, увитое плющом. Длинный, узкий сад, мокрый от дождя, почти без цветов - только несколько ранних нарциссов в траве. Шавасс прошел по заросшей дорожке к парадной двери. На медной табличке было написано: "Мадам Роза Хартман - только по предварительной договоренности".

Пол постучал. Послышался легкий стук шагов, похожий на шуршание ветра в сухих листьях, глухое ворчание, а затем - тишина. Через некоторое время он услышал постукивание палки, дверь отворилась, и в дверях появилась женщина.

Ей было около семидесяти, волосы зачесаны назад и собраны в старомодный пучок, лицо желтоватое, словно старый пергамент. Она была одета в костюм из твида, с длинной, почти до самых щиколоток юбкой; в левой руке - палка черного дерева. Правой рукой она крепко держала за ошейник одну из самых прекрасных собак, какую ему только доводилось видеть: черного с подпалинами добермана.

Рычание возникло в его глотке глубоко, как отдаленный гром. Женщина дернула ошейник:

- Успокойся, Карл. Кто здесь?