Николай Андреев - Убейте прохожего!

Ева 22.03.200311.53

Жалко, что не записывали.

Rome 22.03.200311.54

Жалко.

Rome 22.03.200311.57

Ну, что-то уж совсем стало на гостевой скучно. Может, сыграть нам во что-нибудь, а?

БезБашенный 22.03.200311.58

Rome. Ты что, сдурел?

Саша А. 22.03.200311.58

Чокнулся, Rome?

Рудольфио 22.03.200311.58

Хватит уже, поиграли!

Ева 22.03.200311.58

Rome. Мало нам одного Rock-n-rollьщика?

Rome 22.03.200312.01

Да вы что, пацаны! Вы чего это наехали на меня? Я всего лишь хотел предложить сыграть в игру под названием «Кто лучше знает творчество Харякина»! А вы что подумали?

БезБашенный 22.03.200312.03

Ничего мы не подумали. И сыграть мы можем во что угодно, только чтобы без смертей.

Rome 22.03.200312.05

Правильно! Кто не угадает, тот пусть пойдет и просто так – без злобы – набьет кому-нибудь морду.

Бумеранг 22.03.200312.07

Зингеру, например.

Саша А. 22.03.200312.08

Или Кравчуку.

БезБашенный 22.03.200312.10

Чтобы играть на морду Кравчука, надо либо совсем не знать творчество Харякина, либо не знать, кто такой Кравчук. А поскольку таких «умников» среди нас не наблюдается, игра не имеет смысла.

Ева 22.03.200312.13

Слушайте, ну давайте же, наконец, поговорим о чем-нибудь другом, хорошем! О том, о чем говорили раньше – о Харякине, например.

Rome 22.03.200312.16

Давайте! Сегодня утром я еще раз прослушал его последний альбом и пришел к мнению, что «Убейте прохожего!» куда круче, чем «Морской бой».

Саша А. 22.03.200312.17

А кому-то больше нравится его первая вещь.

БезБашенный 22.03.200312.18

А вот Rome лирику не любит. Ему драйв подавай.

Бумеранг 22.03.200312.19

А еще говорят, что позавчера Харякина в городе видели. Правда, здорово?

Ева 22.03.200312.20

Правда. Только почему-то от этого так горько, что плакать хочется.

БезБашенный 22.03.200312.21

И мне, кстати, почему-то горько тоже.

Рудольфио 22.03.200312.21

Если говорить честно, то и мне.

Бумеранг 22.03.200312.21

И мне.

Саша А. 22.03.200312.21

И мне.

Rome 22.03.200312.21

И мне…

Необычное в этом году выдалось начало июня, странное. Весна по календарю закончилась, а лето, о наступлении которого провозгласили в домоуправлении перед тем, как отключить отопление, еще не наступило. Солнца нет, тепла нет, бабушка изнылась, не зная, что надеть в гости: то ли новый плащ, который, по ее словам, душу греет больше, чем тело, то ли пальто, которое греет тело, но смущает настроившуюся на летнюю волну душу. В итоге же, как я и предполагал, победил компромисс. Несмотря на уговоры не смешить людей – одеться по сезону, бабушка укуталась в старое толстое пальто, а плащ сложила в полиэтиленовый пакет и велела взять с собой.

«Переоденусь в машине, перед тем как войти в дом», – сказала она.

Машина – это родительская «копейка», а дом – трехэтажная дача Худобиных в поселке Мыскино, построенная дядей Толей – недавно умершим родным братом бабушки. Вообще-то правильнее было бы его назвать моим двоюродным дедушкой, да только величать дедушкой человека, который при жизни бессовестно игнорировал внуков, не относящихся, как сказано в Гражданском кодексе, к наследникам первой очереди, не хочется. Тем более что я в этой очереди, по выражению одной моей бывшей подружки – студентки юридического факультета, нахожусь где-то между моей бабушкой и ее, подружки, будущей внучкой. Ну и ладно. Главное, что к бабушке это не относится. Дядя Толя, надо отдать ему должное, уважал ее, да так, что со временем сумел привить это чувство не только всем Худобиным вообще, но даже своему сыну Виктору, способному, как мне всегда казалось, уважать только тех, кто богаче и наглее, чем он сам. Несмотря на небольшую разницу в возрасте – ему тридцать два, а мне двадцать три, Виктор считается моим двоюродным или, как сказано в том же Гражданском кодексе, неполнородным дядей. Однако называть дядей человека, в устах которого выражение «дальние родственники» звучит как «далекие предки», мне лично не то что не хочется – язык не поворачивается.

Шоссе у въезда в Мыскино, несмотря на недавний дождь, оказалось на удивлении сухим и чистым, словно незадолго до нашего приезда кто-то прошелся по нему густой метлой. Нигде ни пятнышка, ни соринки, и только на обочине, где трава вплотную подступала к асфальту, можно было кое-где заметить черные пятна луж.