Игорь Христофоров - Страх

- Та... так тошно, - вместо военного "Так точно" ответил

механик.

- Дай туда ЛОХ! Быстро дай туда ЛОХ! Пусть они сдохнут! Пусть сдохнут все!..

- Дрожжин, не кипятись, - проник в центральный пост новый голос. - Ты же знаешь, что у нас есть ПДУ. У каждого есть. Но даже и без них мы не умрем. Ты же хорошо знаешь, что от ЛОХа не умирают. И три отсека ты не затопишь. Лодка сразу пойдет ко дну...

- Это ты, мех? - подняв глаза к округлой бирке с надписью "КП БЧ-5", под которой теперь сидело качающееся пьяное чудо, потускневшим голосом спросил Дрожжин.

- Я, старпом, я, командир электромеханической боевой части...

- Три минуты до передачи сообщения, - наложились на его голос слова Ларисы.

- Что? - посмотрел на нее Дрожжин и не узнал.

После истерического взвизга и броска ботинком у Дарисы должно было оставаться злым и раздраженным лицо. А перед ним стояла спокойная женщина с волевой складкой возле углов губ. И только волосы, обесцвеченные волосы с предательскими черными корешками у самой кожи, выдавали нервное подрагивание. Невидимый ветер слегка покачивал их, и Дрожжин вдруг подумал, что и у него, наверное, так же подергивается в тике голова. Очень уж замутненным, даже каким-то задымленным казался качающийся из стороны в сторону отсек.

- Три минуты до сообщения, - напомнила она.

- Да-да, три минуты... Три минуты...

Он посмотрел на сизые пальцы механика, обесточившего жилой и оба ракетных отсека и отключившего связь от них, повернулся к углу, который закрывала от него перегородка и приказал этой перегородке выпустить из контейнера к поверхности антенну и только тогда ощутил, что холод уже проник в ноги. Почудилось, что если опустить взгляд, то черные кожаные сандалии будут седы от изморози. Он опустил. Они были по-прежнему черными. И от этого стало еще страшнее.

- Антенна выпущена, - безразличным голосом доложил из угла скрытый перегородкой Связист.

По-чахоточному худющий, похожий одновременно и на монаха-иезуита, и на литературного критика, он с полной отстраненностью от бурь, бушующих в отсеке, сидел в своем уголочке и раз за разом мысленно проговаривал будущий разговор с адмиралом, командиром дивизии.

Он четко представлял, что одним только приходом в каюту, где сидит адмирал-заложник, он уже убьет его. А потом он спросит, приятно ли тому в постели с его бывшей женой, и напомнит, как по-садистски уволил он его без пенсии, хотя Связисту оставалось всего два месяца до срока, когда можно будет назначить пенсию. Наверное, в жизни все это будет не так. Слаже всего месть представляемая, чем месть осуществляемая. Только робот-садист по имени граф Монте-Кристо находил упоение в опровержении этой истины. Вряд ли у Связиста текла в венах графская кровь, но он упрямо думал и думал о встрече с адмиралом и под эти мысли чуть не просрочил время сеанса.

- Ты почему не передаешь? - вопросом напомнила Лариса.

- Есть! - по-военному ответил Связист и на несколько минут забыл об адмирале, к которому год назад ушла от него жена.

21

- Посмотри! - бросил на стол перед Межинским бумагу советник президента по национальной безопасности.

Он опять повысил голос и неожиданно назвал генерала на "ты".

Легкий стыд кольнул его изнутри, но он тут же кашлянул, выбрасывая его наружу. Вытер полные губы платком и ощутил, что получилось. Стыда, даже легкого, не было, а барьер "ты" уже оказался перейден. Теперь с генералом можно было разговаривать, как с солдатом.

"Москва, Кремль, президенту лично. В связи с невыполнением наших требований мы выдвигаем новые. Теперь вы обязаны не только перевести 1 (один) миллиард долларов по уже указанному банковскому счету, но и передать Миусу при посадке в самолет 200 (двести) миллионов долларов наличными. Напоминаем, что в том же самолете с Миусом должны вылететь остальные перечисленные нами заключенные. Надеемся, что после пуска обычной ракеты, который мы произвели безупречно, вы по достоинству оценили наши возможности. На борту нашей лодки еще 13 (тринадцать) ракет. Все они с ядерными боеголовками. Если сегодня к исходу суток Миус и другие не будут освобождены на свободу и отправлены на самолете ( вместе с наличными) за пределы России, то мы нанесем демонстрационный ядерный удар по Новосибирску. При полном неприятии наших требований удару подвергнется Москва. Не доводите до Апокалипсиса, президент. Все в ваших руках. Группа освободителей."

- Группа подонков! - сквозь зубы сказал Межинский.

Его можно было смело отправлять в госпиталь только из-за цвета лица. Ярко-малиновое, оплывшее, оно выдавало, что у его обладатеся верхнее давление не менее ста восьмидесяти. Нижнее ощущалось уже сердцем. Оно ныло и казалось оголенным.