Эмиль Габорио - Рабы Парижа

Виньоль был его помощником на строительстве.

— Надо сообщить о моих новых планах де Брюле и господину Ганделю, — решил Андре.

Он написал два длинных письма, отнес их на почту и по дороге пообедал в ближайшей гостинице. Слежки Андре не заметил, но не сомневался в том, что она есть.

У дома его ожидали слуги из ресторана.

Андре отдал им посуду, запер за ними дверь и стал готовиться к перевоплощению.

Он достал ворох старой одежды и принялся ее рассматривать.

Какой облик можно принять с помощью этого тряпья? Пожалуй, одного из тех бродяг, которых днем полно в кабачках, а по вечерам — около театров и ресторанов.

В таком виде можно будет следить за мошенниками, оставаясь как бы невидимым: кто станет обращать внимание на бродягу?

Андре выбрал рваную блузу, потертые штаны, стоптанные башмаки и измятую шляпу.

Теперь надо было изменить лицо.

Художник почти совсем состриг бородку и превратил свою аккуратную прическу во всклокоченные патлы.

Потом он зажег свечи, взял самую тонкую кисть и наг чал гримироваться.

Выкраситься ничего не стоит, но, чтобы стать неузнаваемым, надо изменить пропорции своих черт, прежде всего рта и глаз, которые определяют выражение лица. Андре провозился очень долго, пробуя различные варианты, пока достиг удовлетворившего его результата.

Переодевшись, молодой человек придирчиво оглядел себя в зеркале.

Он выглядел отвратительно, как и положено бродяге.

Андре хотел повторить осмотр, чтобы отыскать и исправить малейшие недостатки, но ему помешал громкий стук в дверь.

— Кто там? — спросил удивленный хозяин: был поздний вечер и он уже никого не ждал.

— Это я, — ответил жалобный голос, который показался Андре незнакомым.

— Назовите ваше имя, — потребовал он.

— Гастон. Неужели вы меня не узнали, господин Андре?

Художник сообразил, что впустив Ганделю-младшего, выдаст ему свой секрет.

Но что ему оставалось делать? Раз отозвался, надо открывать.

Андре впустил гостя.

Гастон был очень бледен и еле держался на ногах. Он упал на стул и пробормотал:

— А где господин Андре? Я, кажется, слышал его голос…

Художник был доволен: костюм и грим выдержали первое испытание. Однако он отметил про себя, что, изменив внешность, надо поменять и голос.

— Господин Андре перед вами.

— Что за шутки?

— Всмотритесь хорошенько, — посоветовал художник, подходя ближе к свету.

Секунд через десять Гастон печально улыбнулся.

— Кажется, это действительно вы.

— Что с вами? — спросил Андре.

— Я пришел попрощаться.

— Вы уезжаете?

— Да.

— Куда?

— В мир иной. Найду местечко, где мне никто не помешает, и застрелюсь.

— Ваши обычные глупости?

— С глупостями покончено, — сказал Гастон, вынимая из кармана пистолет.

— Вы что, с ума сошли?

Гость хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Ни малейшей трещинки!

— Так в чем же дело?

— Сегодня — срок оплаты векселей, которые я сдуру подписал у Вермине.

— И что же произошло?

— Не совсем то, что вы мне предсказывали, но вроде того.

— Рассказывайте.

— Я пообедал с папой и только встал из-за стола, как слуга доложил, что какой-то старик ждет меня на улице. Выхожу. Смотрю — стоит похожий на обезьяну оборванец в зеленых очках…

— Старик Тантен, — сказал Андре.

— Не знаю. Он мне не представился.

— Что он вам сказал?

— Сладеньким голоском пропел, что владелец моих векселей решил передать их прокурору.

— И все? Он должен был еще что-то сказать.

Гастон удивленно взглянул на Андре.

— Он действительно сказал, что у меня остался единственный шанс на спасение…

— Который заключается в том, чтобы вы немедленно уехали куда-нибудь в Италию и обязательно взяли с собой Розу.

Ганделю вскочил.

— Кто вам это сказал?! — воскликнул он.

— Никто.

— Так как же вы…

— Я просто догадался.

— Ну и ну! — покрутил головой Гастон, садясь на стул и переводя дух.

— Вот для этого вас и заставили подделать подписи Мартен-Ригала. Понимаете?

— Теперь понимаю…

— Что же вы ему ответили?

— Что я никуда не поеду.

— Почему вы так решили?

— Потому, что завтра же вечером они пошли бы к папе и потребовали, чтобы он плясал под их дудку. Вы же мне это уже объясняли… Ему было бы легче получить удар ножом в спину, чем известие о том, что его сын совершил подлог…

— А что было потом?

— Я купил пистолет и зашел к вам попрощаться… Пожалуй, мне пора…

— Погодите! — отозвался Андре, нервно расхаживая по комнате. — Дайте подумать.