Антон Леонтьев - Последний бог

Два дня спустя Вера из Восточного Берлина вылетела в Москву. Она сильно волновалась. Если операция провалится и ее схватят, то остаток жизни ей придется провести в советском лагере. Не исключено даже, что ее расстреляют.

Документы у Веры были безукоризненные, а имя Ирины Соколовой производило эффект волшебного заклинания – пройдя таможенный и пограничный контроль вне очереди, Вера ступила на советскую землю. Актриса и ее супруг-академик обитали под Ленинградом, в особом поселке, где находились виллы так называемых слуг народа, то есть руководящей верхушки государства. Девушка прибыла к актрисе, та уделила ей всего десять минут – ткнула в несколько моделей в альбомах, привезенных Верой, и аудиенция была завершена. Вера видела, что актриса чем-то встревожена и, кажется, слегка пьяна.

Покинув особняк и заняв стратегическую позицию в соседнем пустующем особняке, Вера стала вести наблюдение, выжидая подходящего момента. Он представился вечером того же дня – академика и актрису, явно отправившихся на какой-то прием, забрал длинный черный лимузин. Дом опустел, и Вере стало ясно: действовать надо теперь или никогда.

Она пробралась в особняк, отыскала в библиотеке сейф, спрятанный за книжными полками, и, разложив инструменты на полу, принялась за работу. Сейф оказался сработанным на совесть, к тому же представлял собой нестандартный экземпляр, поэтому с замком пришлось повозиться.

Вера была погружена в работу. Внезапно девушке показалось, что хлопнула дверь. Выключив дрель, она прислушалась. Решила: скорее всего, в доме просто гуляет сквозняк – и снова принялась сверлить высоколегированную сталь, из которой была сделана крышка сейфа.

И опять какой-то странный звук. Вера отключила дрель и услышала... аплодисменты. В ужасе обернувшись, она увидела Ирину Соколову – женщина, в золотистом платье, со сверкающими драгоценностями вокруг шеи и запястий, со сложной прической, украшенной живыми цветами, стояла в дверях библиотеки и хлопала в ладоши.

Актриса намного раньше, чем положено, вернулась домой! И что теперь делать? Избавиться от свидетельницы? Но ведь насильственная смерть Ирины Соколовой обязательно привлечет внимание КГБ...

– Браво, браво, браво! Вот, оказывается, какая вы работница немецкого дома моделей! – заговорила по-немецки Соколова. – Хм, у вас отлично получилось – я вам поверила. А на самом деле вы прибыли, чтобы украсть документы Миши. Да, он говорил, что за ним охотятся западные спецслужбы, но я не принимала слова мужа всерьез.

Вера оглянулась в поисках оружия. Не нападать же на актрису с дрелью в руке!

– Скажите мне... наверное, чрезвычайно занимательно быть шпионкой? – спросила вдруг с большим любопытством Соколова. Затем, не дождавшись ответа, уселась в кресло с высокой спинкой и бурно разрыдалась.

«Вот и мой шанс», – мелькнула мысль в голове Веры. Документы заполучить не удалось, однако она сможет покинуть особняк, и, не исключено, ей удастся пересечь государственную границу. Она быстро собрала инструменты и направилась к выходу из библиотеки. Ее остановил голос актрисы:

– Боже, и вы тоже уходите! Никто в мире, даже шпионы, не хотят иметь со мной дела!

Какая-то неведомая сила – то ли сострадание, то ли любопытство – задержала Веру на пороге комнаты. Она подошла к Ирине Соколовой и положила ей на плечо руку. Женщина вздрогнула и подняла заплаканные глаза. Вера поняла – звезда сталинского кинематографа пьяна! Вот чем объясняется ее внезапная истерика!

– Да, я немного выпила, – заявила с вызовом Соколова, правильно интерпретировав удивленный взгляд Веры. – И что из того? В конце концов, мы были на приеме! На одном из ужасных скучных приемов, где все желают видеть во мне богиню, не понимая, что я – обыкновенный человек! Знаете, зачем я пила? Чтобы досадить Мише!

Вера впервые попала в подобную ситуацию – ее застукали с поличным, однако хозяйка не собирается вызывать охрану, а предпочитает вывернуть перед ней свою душу. Девушка ощутила боль и надрыв в словах и жестах актрисы, и внезапно ей открылось – та глубоко несчастна.

– Ах, Миша, Миша... – покачала головой Соколова и, поднявшись из кресла, подошла к бару. Щедро налила из штофа коньяк в бокал и двумя быстрыми глотками осушила его. – Вы не поверите, но когда-то я страстно любила его! О, когда-то... Как летит время! Я тогда была, что называется, придворной актрисой и как минимум раз в неделю посещала Кремль или одну из правительственных дач, где мы с Иосифом Виссарионовичем смотрели фильмы с моим участием. Или на одной из дач... Он одобрил мой брак с Мишей, тогда еще молодым физиком, сказал, что мы станем показательной парой Советского Союза. А что получилось?