Антон Леонтьев - Последний бог

– Вам следовало оповестить прокуратуру, – заметил агент Клейтон.

– И что бы это дало? – горько усмехнулся Стивен Карлайл. – Для прокурора процесс Флинна был грандиозным успехом и началом его карьеры в Вашингтоне. Не мог же он расписаться в собственной беспомощности! Кроме того, я узнал, что прокурор давал владельцу оружейного магазина наставления, то есть фактически помог ему изложить лживую версию более складно и обмануть суд. Я уверен, прокурор понимал, что свидетель лжет, но ему он требовался для того, чтобы выиграть дело, тем более что в жертвах числились уважаемые и богатые люди, а на скамье подсудимых сидел приверженец коммунизма. Нет, прокуратура была менее всего заинтересована в раскрытии правды. И здесь мы подходим к самому важному – к тому, как я столкнулся с Тором...

Стивен прошелся по салону, замер, запрокинув голову назад, вздохнул и продолжил:

– Когда умерли родители, я в свои шестнадцать лет был еще беспомощным ребенком. И вдруг меня против моей воли вырвали из сказки, на которую походила предыдущая жизнь. Я вначале не сомневался в том, что убийцей родителей является Флинн, и только по прошествии нескольких лет, когда стал внимательно изучать все, что связано со смертью родителей, мне пришла в голову мысль: а вдруг все было по-другому? Последовал и разговор с главным свидетелем обвинения – с владельцем оружейного магазина, и тот признался, что дал ложные показания. Та встреча и стала отправной точкой моего расследования. Я впервые засомневался в том, что Флинн является убийцей моих родителей, и понял: если это не соответствует истине, тогда убийцей должен являться кто-то другой – третьего не дано!

– И вы решили сыграть в Шерлока Холмса? – спросил Эндрю. – Гм, приключись со мной такое, я бы тоже захотел узнать правду. Тем более что у вас было изрядное количество миллионов, и вы, фигурально выражаясь, могли бы использовать банкноты в качестве факелов, освещая извилистую дорогу к истине.

– Да, мое богатство, полученное по наследству от родителей, мне очень помогло, – кивнул Стивен, будто и не замечая ернического тона собеседника. – Однако банк, который возглавлял отец, оказался безвозвратно потерянным, как и ряд акционерных обществ и страховых компаний. Империя Карлайлов в одночасье рухнула, ее растащили по кускам наиболее прыткие из конкурентов. У меня были деньги, даже много денег, очень много, но кто-то постарался, чтобы наша семья навсегда уступила свои позиции в бизнесе. Я изучал юриспруденцию в Гарварде – собственно, выбрал эту стезю, чтобы попытаться разобраться в смерти родителей, – и понял: их смерть была связана с большими деньгами.

– Так практически всегда и бывает, – заметил Эндрю. И подмигнул Вере: – Говорят, вашему папаше по той же причине пришлось расстаться с жизнью?

Женщина нахмурилась молча, Стивен посмотрел в окно. Из салона открывалась удивительная панорама Монте-Карло в ночи.

– И я поклялся себе, – снова заговорил хозяин яхты через минуту, – что найду истинного убийцу родителей. Я принялся собирать всю информацию, какую только можно было найти, поручил частным детективам провести независимое расследование, переговорил со всеми, кто был приглашен на день рождения отца накануне его смерти. И только потом вспомнил... – Молодой человек опустился в кресло, стоявшее напротив Веры. – Знаете, такое бывает: ты становишься свидетелем какого-либо события, но неверно интерпретируешь его и не помышляешь, что оно – поворотное в твоей судьбе. Я раз за разом вызывал у себя в памяти все детали приема в честь отца... Бомба на яхте могла быть установлена только тогда. Ведь накануне отец выходил в море, и ничего не произошло. А эксперты сказали следующее: взрывное устройство смоделировано так, что бомба должна была сработать примерно через двадцать минут после запуска двигателя – убийца хотел, чтобы катастрофа произошла далеко от берега. День за днем я старался воскресить в памяти каждую мелочь... Пока наконец не понял: я сам столкнулся с убийцей родителей! – Стивен Карлайл прикрыл глаза и снова минуту помолчал.

– И как я мог упустить тот эпизод из виду! Видимо, потому что изначально не придал ему значения и подсознательно внушил себе – ничего подозрительного тут нет. Но именно подобную, не вызывающую подозрения деталь мне и стоило искать! Я всегда тяготился официальными приемами, тем более что был единственным подростком: гости, конечно же, приезжали без своих отпрысков. Во время праздника я покинул дом и спустился к пирсу, около которого покачивалась яхта. Я любил бывать в одиночестве, любоваться звездами, наслаждаться тишиной...