Антон Леонтьев - Последний бог

– Карлайл, Карлайл... – пробормотал Эндрю. – Вы говорите, с тех пор прошло почти тринадцать лет? Получается, что вы – отпрыск тех самых Карлайлов? Ну да, все сходится! Тогда становится понятно, откуда у вас такая шикарная яхта. Ведь вы после гибели своих родителей стали самым богатым подростком в мире!

Вера почувствовала стыд и негодование – нахал спокойно-светским тоном рассуждал о трагедии, приключившейся с родителями... с родителями Стивена (она решила, что может называть хозяина яхты по имени). Сразу понятно: будущий маркиз вырос в роскоши и вседозволенности, не знал ни в чем отказа, ему не приходилось страдать. Поэтому и задает подобные вопросы.

Стивен Карлайл на мгновение нахмурился, и Вера поняла, что даже по прошествии многих лет ему все еще тяжело рассказывать о судьбе родителей.

– Вы... – начал он.

– Будущий тринадцатый маркиз Солсбери к вашим услугам, – провозгласил Эндрю.

Стивен хмыкнул и продолжил:

– Вы, будущий тринадцатый маркиз Солсбери, можете мне поверить: я бы отказался от всех денег, от огромного наследства, от роскоши ради одного – только чтобы мои родители были живы. Став наследником миллионов, я убедился в том, что на свете есть много вещей, купить которые за деньги, даже за очень большие, нельзя. Мои родители...

Он на мгновение отвернулся, и Вера ощутила необыкновенно теплое чувство по отношению к молодому миллионеру. И как же их судьбы похожи! Ведь и он, и она потеряли родителей, причем самым трагическим образом...

– Так расскажите, как вы встретились с Тором, – по-прежнему развязно потребовал Эндрю, не обращая внимания на эмоции, охватившие хозяина яхты. – Агент Клейтон не обманывает, вы действительно видели его?

– Это произошло в день рождения моего отца, – промолвил Стивен. – Вы хотите знать подробности? Ну что же!

Он подошел к стене, нажал скрытый рычаг, с потолка спустился большой белый экран. Стивен поднял трубку телефона, отдал короткое распоряжение, и в салон вошли двое слуг, несшие кинопроектор. Они установили его напротив экрана, зарядив бобину с пленкой.

– Благодарю вас, – Стивен кивком отпустил слуг. Затем погасил свет и включил проектор.

По экрану побежали кадры, запечатлевшие жизнь счастливой семьи. Вера увидела парк, в отдалении – большой красивый особняк. На траве молодая улыбающаяся женщина, рядом темноволосый мужчина лет сорока, похожий на Стивена, и еще мальчик лет шести-семи – Стивен в детстве.

– Мы оказались на вашей яхте не для того, чтобы вы потчевали нас рассказами о своем счастливом детстве, – заявил грубо Эндрю. – Или вы решили устроить нам бесплатный киносеанс?

Послышался голос Стивена Карлайла:

– Мой отец был одним из самых успешных и богатых банкиров Восточного побережья. Он возглавлял семейный банк и являлся обладателем многомиллионного состояния. Я вырос в полной уверенности, что у меня наилучшие на свете родители. Собственно, так и было...

Побежали кадры, на которых Стивен был в возрасте двенадцати-тринадцати лет: ужасно худой, с ободранными коленками, на зубах скобки, лицо портили большие роговые очки.

– Надо же, с тех пор вы изменились к лучшему, – ядовито заметил Эндрю. – Вот они, преимущества быть богатым! Впрочем, не мне жаловаться.

– Я с малых лет знал, что у отца имеется много врагов, – продолжал Стивен, – однако они назывались «конкуренты» и «партнеры по бизнесу». Лето того года, когда родители погибли... когда они были убиты, показалось мне самым счастливым в моей жизни. И только потом, перебирая в памяти факты, я понял, что отец был чем-то взволнован, даже более того, – он находился на грани нервного срыва. Мама, объясняя, почему он так редко бывает дома и уделяет семье мало внимания, говорила, что у него неприятности в банке...

Мелькнуло изображение пятнадцатилетнего Стивена – он вытянулся, возмужал, скобки с зубов исчезли, очки изменили форму.

– Гадкий утенок начинает превращаться в лебедя, – саркастически усмехнулся Эндрю. – Впрочем, в том же возрасте и я выглядел заморышем. Милая моя Мата Хари, а какой были вы в пятнадцать, интересно?

Вопрос был обращен к Вере, но женщина ничего не ответила. И как Эндрю смеет так издеваться над чувствами других? В пятнадцать лет она находилась в католическом интернате, с побега из которого все и началось...

– И только много лет спустя, – продолжал хозяин яхты, – подробно изучая дело о гибели родителей, я узнал, что банк, возглавляемый отцом, пытались перекупить. Мой отец оказывал сопротивление, и весьма успешно. Во всяком случае, до тех пор, пока кто-то из конкурентов не понял: именно мой отец мешает заключению очень выгодной сделки, поэтому единственный выход осуществить желаемое – его смерть, причем как можно более скорая.