Александр Иванов - Когти шатуна

Он хотел уже уходить, когда увидел под нарами канистру. Схватил, потряс перед ухом. В канистре булькала жидкость. Открыл крышку - в нос шибанули запахом керосина.

"Огонь никаких следов не оставит, разве что железные вещи, но они будут молчать. Зато карабин может о многом рассказать. Охотник без оружия в тундру не ходит. Значит... Мало ли чего может случиться. Мог охотник и сгореть".

Опарин внес карабин Долгана в избушку, поставил к столику. Побрызгал из канистры на стены, нары, облил лавку.

"Вот теперь ни одна экспертиза не докажет, что Долгана в избушке не было". Остаток керосина Опарин вылил на дверь и зажег спичку.

Долган пришел в сознание и почувствовал холод. Его бил озноб.

"Где я? Что со мной? - подумал охотник и сразу же вспомнил все, что с ним произошло. - Значит, живой! - Он пошевелил руками, ногами и понял, что лежит в снегу головой вниз. - Потому и шея болит, и дышать трудно".

Стал подгребать под голову снег, отжиматься руками и вскрикнул острая боль пронзила тело. "В бок меня ранил". Когда боль отпустила, хотел встать на ноги, но не смог. На нем лежал огромный слой снега. Выбраться можно только вверх ногами. Работая руками, головой, он стал задыхаться. Ему казалось, что уже не сможет выбраться из-под снега. Но, отдохнув, снова подгребал снег под себя и, как уж, выползал наверх. И тут почувствовал, что ноги уже освободил. Еще усилие, и он, раскинув руки, лежал на спине и с жадностью дышал свежим холодным воздухом.

Однако долго лежать не пришлось. Пока выбирался из-под снега, вспотел. Теперь же за него взялся мороз. Через минуту пальцы рук одеревенели. Встал на колени и по привычке пошарил по бокам. К великой радости, его камусные рукавицы, пришитые на ремешке к воротнику кухлянки, оказались на месте. Надев рукавицы, поправив на голове малахай, Долган огляделся. Над ним десятиметровой стеной поднимался высокий берег оврага. Опасаясь, как бы его не заметил Опарин, охотник пополз вдоль стены. Над головой нависал огромный козырек снега, и хотя под ним, как под крышей, можно ползти незаметно, Долган боялся, как бы он не обрушился на него. Пришлось выйти на середину оврага. Овраг круто поворачивал налево, и Опарин вряд ли мог его увидеть.

Долган полз почти километр, когда увидел довольно пологий выход. Пока выбирался наверх, десять раз вспотел. Крутой все-таки оказался подъем, даже зубы сжал от боли. Взяв комочек снега, он держал его во рту до тех пор, пока снег не растаял, потом воду проглотил. Стало легче.

"Лахтак безмозглый, в другую сторону поперся!" - ругал себя Долган, когда понял, что ползет от палатки Опарина не в сторону своей избушки, а дальше в тундру. Хоть снова спускайся и ползи обратно. Если заметит Опарин, то теперь уж не промахнется.

Но что это? Он выглянул из-за снежного бугра, ища палатку Опарина, но не увидел ее. "Удрал", - понял Долган и смело шагнул из-за укрытия.

Охотник полностью осознал свое положение. Жизнь его зависит только от его выносливости, от того, хватит ли силы добраться до своей избушки. Помощи ждать не приходится, кругом ни души. Правда, где-то кочует оленеводческая бригада Аккета, но это еще дальше избушки, и где уж ему сейчас искать ее. Конечно, ему повезло - торопился, нервничал Икорка, деньги хотел быстрее взять, а то лежать бы ему вечно под снегом в овраге.

Долган шел медленно, осторожно - резкие движения причиняли ему нестерпимую боль.

Прикинул расстояние. Если он сможет так идти, то уже сегодня дойдет до избушки. А там тепло, есть кое-какие лекарства, продукты. А потом, завтра или послезавтра, он отправится в стойбище Аккета. Аккет поможет. Бригадир мужик умный, на расстоянии может говорить с председателем колхоза. Есть у Аккета рация. Долган все расскажет Аккету, а тот передаст Дорофееву. Надо срочно сообщить людям о страшном человеке, Икорке Опарине, который присвоил государственные деньги и только случайно не убил его. А то этот негодяй еще много бед может наделать.

Долган подошел к месту стоянки Опарина. От палатки остался только черный квадрат утрамбованной земли. Недалеко валялись поленья дров, палки. Долган остановился, осмотрелся. Вот отсюда Икорка стрелял в него, а потом метров пятнадцать волок к оврагу - осталась глубокая борозда. Тяжело вздохнув, охотник выбрал прочную палку. На нее он думал опираться в дороге как на костыль.

С палкой идти оказалось легче. След нарты хорошо виден, и Долган надеялся даже в темноте не сбиться с пути. Но дорога была неблизкая. На собачках он ехал часа три, а идти шесть-семь.