Антон Леонтьев - Демоны зимних ночей

– Комиссар, как вы смеете сомневаться в том, что я... что я и есть Анастасия!

– Все дело в том, мадам, – ответил Дежьен, – что на всех приемах, почетной гостьей которых вы были, исчезали драгоценности!

– Что вы себе позволяете! – Голос Анастасии задрожал. – Это совпадение, не более того!

– Я в этом не уверен, – ответил Дежьен. – Мадам, мне кажется, что вы воспользовались именем великой княжны Анастасии, которая находится сейчас в Швеции, и решили совершить очередное ограбление!

Ахи и охи со всех сторон были ответом на предположение комиссара. Анастасия заявила:

– Я подам на вас в суд! Как вы смеете подозревать меня в причастности к этим преступлениям!

– Значит, вы утверждаете, что не имеете к ним никакого отношения? – спросил Дежьен.

Все напряженно ждали ответа Анастасии. Великая княжна молчала.

– Так да или нет, ваше императорское высочество? – настаивал на своем Дежьен. Он кивнул своим подчиненным, и те конфисковали у отчаянно сопротивляющейся секретарши Анастасии бальную сумочку.

– Я не позволю обижать мою верную прислугу! – завопила Анастасия и разразилась проклятиями. Выяснилось, что великая княжна знакома со многими крепкими выражениями, которые настоящие принцессы никогда не употребляют. Пропал и ее русский акцент: Анастасия говорила на чистом французском с марсельским акцентом.

Полицейские открыли сумочку «верной секретарши» и выудили оттуда сверкающее бриллиантовое колье.

– Но это я преподнесла ожерелье великой княжне, – пришла на выручку хозяйка приема.

– А как насчет этого, мадам? – комиссар вытащил из сумочки еще несколько ожерелий, брошей и браслетов. – Подозреваю, что, пока «ее императорское высочество» мило беседовала с вами и другими гостями, ее помощница изымала драгоценности у ничего не подозревающих дам!

Послышались крики:

– О, мое изумрудное ожерелье, оно исчезло... Куда запропастился мой сапфировый браслет... Две рубиновые броши и алмазный аграф...

Анастасия бросилась на Дежьена:

– Мерзавец, ты поплатишься за это!

– Ах, какой скандал, – прошептал хозяин приема. – Об этом напишут во всех завтрашних газетах! И это произошло в моем доме!

«Великой княжне» скрутили руки, она брыкалась и выплевывала проклятия в адрес комиссара Дежьена.

– Мадемуазель Маргарита, я же сказал, что если вы не остановитесь, то рано или поздно я упеку вас за решетку! – провозгласил Феликс Дежьен. – Как только я услышал о визите великой княжны Анастасии, то понял: вы сыграете ее роль и явитесь на бал! И я оказался прав! Драгоценностей, которые нашли в вашей сумочке, с лихвой хватит, чтобы арестовать вас и отправить в тюрьму!

Комиссар поманил к себе пальцем нескольких репортеров, те сфотографировали его с драгоценностями в руках и «великую княжну Анастасию» в наручниках.

– Так и пишите, господа, – Дежьен диктовал журналистам, – отныне Париж и прочие европейские столицы могут спасть спокойно – мною задержана опасная преступница и мошенница по имени Маргарита, которая в течение нескольких лет совершала оставшиеся безнаказанными ограбления по всему миру. Именно она похитила у меня из-под носа посмертную маску фараона Аменхатона, именно она сыграла роль герцогини Ришелье, именно она украла сокровища магараджи из комнаты, которую охраняли три королевские кобры! Но сегодня она потерпела поражение! Я, комиссар Феликс Дежьен, задержал ее с поличным!

Раздались громовые аплодисменты, гости приветствовали комиссара.

– Ты за это поплатишься, – прошептала «Анастасия».

Дежьен потрепал ее по плечу и столь же тихо сказал:

– Маргарита, я не забыл нашей последней встречи, но я же предупреждал: если вы не перестанете заниматься грабежами, я приложу все усилия, чтобы арестовать вас. Это мой долг, несмотря на то, что я, кажется, вас люблю! С этой минуты для вас начинается новая жизнь!

Комиссар сорвал с лица «Анастасии» вуаль, засверкали фотовспышки, Дежьен мило улыбался, позируя репортерам. Затем он посмотрел на арестованную – и побледнел.

– Но вы не Маргарита! – изменившимся голосом произнес он.

Дама, которая прятала лицо под вуалью, нисколько не походила на Марго: узкое лошадиное лицо, выпирающие желтые зубы, блеклые медные волосы и припухшие крошечные глазки.

– Я же сказала, что мое имя – Анастасия! – «Княжна» снова заговорила с иностранным акцентом и обрела величие истинной представительницы дома Романовых. – И я не понимаю, по какому праву вы меня задержали! Все драгоценности, что вы обнаружили в моей сумочке, – это добровольные пожертвования!