Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

Каролина забилась в карету, чувствуя, что настал конец ее прежнему существованию. Жан-Батист не оставит ее в покое, она уверена. И что теперь ей нужно сделать? Она не знала и решила доверить свою судьбу Богу и случаю. Внезапно она почувствовала, что ее влечет к этому убийце и маньяку де ля Крусу. Как будто она даже рада видеть его... Но этого не может быть!

Оказавшись в особняке, она бросилась на кровать в своей комнате, накрыла лицо подушкой и зарыдала. Будь что будет, она постарается встретить любую прихоть Фортуны достойно. Однако она никак не могла отделаться от ощущения, что ей надо как можно быстрее бежать. Снова бежать от Жан-Батиста. Потому что его взгляд, полный удивления, ненависти и желания...

Этот взгляд не сулил ничего хорошего. Каролина это знала, но поделать ничего не могла. Жан-Батист – губернатор, в его власти сделать с ней все, что угодно. Но она не намерена потакать желаниям распутного ловеласа. Она будет сопротивляться!

С этой мыслью Каролина, сама не заметив того, погрузилась в крепкий сон, в котором снова вернулась в свое детство и счастливую пору юности.

– Госпожа криминальный комиссар Шрепп, – произнес директор музея, – мы чрезвычайно рады приветствовать вас. Нас предупредили о вашем визите. Прошу!

Директор музея истории католической церкви Коста-Бьянки, пухлый и невысокий господин с абсолютно лысой головой, тоненькими ручками и ножками, облаченный в яркий костюм, протянул Эльке Шрепп свою цыплячью лапку, на которой сверкало никак не менее полудюжины перстней.

Шрепп пожала руку директора и осмотрелась. Вот она и у цели. После того, как они ознакомились с записями покойного Альваро Мендозы, в которых тот открывал секреты захоронения имперской казны, Николетта приняла решение: она сама останется в Санта-Кларите и будет продолжать расследование, а вот Эльке поедет в Эльпараисо и попытается напасть на след трех реликвий, изготовленных стариком. Дароносица бесследно исчезла из капеллы монастыря Непорочного Зачатия, но оставались еще распятие, чаша и ларец, которые находились где-то в столице.

Если верить записям Альваро, а не доверять им не было причин, каждая из этих реликвий несет в себе часть головоломки. Только сложив воедино эти части, можно получить указание на то, где же Альваро схоронил наследие императора Сильвио.

– Я предупрежу коллег в столице, чтобы тебе оказывали содействие, – сказала Николетта. – Я чувствую, что вся эта катавасия в монастыре с тремя трупами и похищенной дароносицей имеет самое непосредственное отношение к поискам сокровищ Сильвио. Еще бы, на сегодняшний момент они стоят наверняка многие сотни миллионов. Кто же откажется от подобного куша!

Эльке приняла предложение. Раз она оказалась втянутой в эту историю, то доведет ее до конца. Она же криминальный комиссар города Гамбурга! Поэтому она отправилась в Эльпараисо. Шрепп мечтала когда-то о том, чтобы выбраться из провинциальной Санта-Клариты в столицу и побыстрее вылететь обратно в Германию. Ну нет, у нее еще есть неделя законного отпуска, и за эту неделю она сможет выяснить, где находятся три церковных драгоценности, изготовленные Альваро.

Она взяла с собой каталог, который обнаружила Нико в келье покойной сестры Фернанды. Итак, чаша, одно из творений Альваро, находилась в музее католической церкви столицы. Это было проще простого: благодаря протекции Николетты она смогла беспрепятственно получить аудиенцию у директора музея, синьора Лопеса.

Синьор Лопес чрезвычайно любил говорить, а еще больше ему нравилось слушать самого себя. Не дав произнести Эльке и пяти фраз, он пустился в велеречивый и долгий рассказ о музее. Шрепп знала подобный тип людей – они в восторге от собственного красноречия. Хотя некоторые таким образом прикрывают свою неуверенность. Или этот франтоватый коротышка пытается заговорить ей зубы?

– Наш музей уникальный по своей сути, – вещал синьор Лопес. – Католическая церковь имеет все еще большое влияние на жизнь в Коста-Бьянке. Конечно, после ужасной трагедии, я имею в виду самоубийство архиепископа Эльпараисского Флориана де Сан-Стефано и его попытку застрелить госпожу Изабеллу Коваччо, многие отвернулись от церкви! Я также полностью осуждаю этот единичный поступок умалишенного, но это не умаляет всего того, что сделал Рим для освоения заморских территорий и приобщения языческих народов к христианству!

Эльке настояла на том, чтобы синьор Лопес проводил ее в зал, где выставлена чаша работы Альваро Мендозы. Директор музея сделал это с большим удовольствием, по пути проведя для Эльке экскурсию.