Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

– Мы думали, что это поможет при такой жаре помешать тлению.

Объяснение было абсурдным, однако никто не решился произнести вслух версию о намеренном отравлении. Врач по настоянию Каролины и Антонии произвел вскрытие, однако он не мог установить точную причину смерти, так как внутренности и пищевод покойника были изъедены кислотой.

Под нажимом адмирала к делу о смерти дона Рокасолано подключили полицию, которая чрезвычайно неохотно занялась расследованием. В итоге был вынесен вердикт – смерть последовала от естественных причин, и в действиях супруги покойного не прослеживается злонамеренного умысла.

Каролина была уверена – Валентина отравила отца, но доказать это было нельзя. Донна Витторио погребли возле его первой жены, им же самим до смерти и избитой. По завещанию, составленному Рокасолано незадолго до смерти, все его имущество, как движимое, так и недвижимое, драгоценности, земли и рабов получала его жена Валентина Рокасолано, урожденная де ля Крус.

Дочери Витторио не получали ничего. Даже золотые дублоны, упавшие с неба во время грозы в ночь появления на свет Каролины, унаследовала Валентина. Адвокаты уверили адмирала, что завещание составлено по всем правилам и опротестовать его нет ни малейшей возможности.

Безутешная вдова заявила, что не потерпит общества своей падчерицы под одной крышей, и Антонию выставили на улицу. Некоторое время она жила у Каролины и адмирала Вилмайо, а затем вышла замуж за богатого пожилого промышленника из Эльпараисо и переехала вместе с ним в столицу.

Смерть отца стала для Каролины ударом. Вот еще одно преступление, которое унесло в могилу близкого ей человека, и преступление это снова является делом рук одного из де ля Крусов. Она не скрывала своей ненависти к Валентине, Жан-Батисту и Изольде и поклялась, что те получат сполна за смерть дона Витторио. Она и не знала, что совсем скоро и сама станет жертвой изощренного преступления, спланированного и осуществленного Жан-Батистом и его сестрами.

Прошло десять месяцев, снова настал сезон дождей, и приближалась первая годовщина смерти дона Рокасоланы. Однообразная жизнь в поместье наскучила Каролине, однако она знала, что адмирал не одобряет балы и веселье. Поэтому она как могла вела домашнее хозяйство, занималась с Лулу вышивкой и перечитала за последних полтора года почти всю обширную библиотеку в особняке мужа.

Однажды она поехала вместе с Лулу в город, чтобы сделать ряд закупок. На выходе из лавки она, к своему неудовольствию, столкнулась с Жан-Батистом. Де ля Крус проехал мимо в карете и, заметив Каролину, велел кучеру остановиться.

– Какими судьбами, ma belle, – произнес он. – Как течет твоя семейная жизнь? И почему ты не заглядываешь в поместье?

Каролина знала, что де ля Крусы собираются продать родовое гнездо Рокасолано: им требовались деньги. Уже и покупатель объявился, нувориш из столицы, который был готов выложить за плантации и особняк круглую сумму.

Она решила не обращать внимания на де ля Круса, однако тот не выпускал ее из лавки. Наконец он спросил:

– А как быть с нами, моя прелестница? Неужели все так и закончится? Я ведь помню, что тебе нравилось быть в моих объятиях? Или ты все же передумаешь? С твоим нынешним супругом, достопочтенным адмиралом, ты ведешь целомудренный образ жизни. Так что только дай мне знать, и мы можем повторить ту самую ночь накануне того, как я застрелил бедного глупого Маркуса, твоего незадачливого жениха...

Каролина ударила Жан-Батиста по щеке, в глазах де ля Круса вспыхнул огонь. Девушка, оттолкнув его, прошла к повозке. Она услышала шипение де ля Круса:

– Еще ни одна женщина не смела ударить меня! Запомни это, Каролина! Тебе это даром не пройдет!

Она велела Лулу положить покупки, немедленно сесть в повозку, и они отправились обратно в поместье Вилмайо. Не удержавшись, Каролина обернулась, когда повозка заворачивала за угол. Жан-Батист по-прежнему стоял на тротуаре, прижимая руку к щеке, и выражение его бледного лица не сулило ничего хорошего.

Дома она смолчала и решила не ставить мужа в известность об инциденте с де ля Крусом. Она знала, что упоминание имени Жан-Батиста выводит адмирала из себя. Потянулись снова скучные и так похожие друг на друга дни в поместье.

Неделю спустя, во второй половине дня, во дворе раздался топот. Выглянув в окно, Каролина увидела всадника. Тот вручил Лулу какое-то письмо и немедленно удалился. Письмо предназначалось Каролине.