Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

Монахини под чутким руководством кардинала наводили последний лоск. На кладбище Николетта увидела отца Теренсио, который в задумчивости смотрел на могилу Альваро Мендозы.

– О чем думаете, падре? – спросила его комиссарша, неслышно подойдя к нему.

Священник, который беззвучно шевелил губами, вздрогнул, обернувшись, сказал:

– Как же вы меня напугали, дочь моя! Я... Я повторял про себя те самые слова приветствия, которые скажу завтра святому отцу из Ватикана...

Николетта задумалась – итак, если убийца связан с монастырем, а это скорее всего так, то кто это – он или она: отец Теренсио, который больше молчит и производит впечатление человека, у которого на душе какой-то грех? Или мать-настоятельница Августина, слишком нетерпимая и чопорная? Или ее секретарша сестра София, не в меру умная и проницательная и к тому же, судя по слухам, соблазняющая других монашек? Дон Пруденсио, местный жиголо? Его жена? Или приехавшая непонятно для чего перед самыми событиями богачка донна Сивилла, которая, как теперь выясняется, имеет бурное прошлое? Может, кто-то из тихих сестер-монахинь?

Ее взгляд упал на кардинала делла Кьянца, который шествовал по дороге в развевающихся алых одеждах, позади него семенили монахини. Может, этот святоша? Да нет, его же не было во время трех первых убийств...

Измученная жарой, Николетта вернулась в особняк к Магдалене. Колдунья была на рынке. Воспользовавшись представившейся возможностью, Кордеро вскрыла при помощи булавки замок, висевший на подвальной двери, и спустилась вниз. Что Магдалена скрывает от нее?

Ее ждало разочарование. Никакого тебе котла с бурлящей жидкостью, в которой плавают дохлые жабы и человеческие внутренности. В подвале и в самом деле находилось вполне современное оборудование солярия. Что ж, придется смириться с тем, что Магдалена не такая уж потусторонняя особа!

Николетта поднялась наверх и защелкнула замок, и тут в дверь вошла великанша Магдалена, несшая в каждой руке по три сумки. Хозяйка недоверчиво посмотрела на Кордеро, а потом сказала:

– Не время еще! Жди!

Когда комиссарша спросила Магдалену, что та имеет в виду, колдунья сделала вид, что не расслышала ее вопроса.

День пролетел быстро и незаметно. Вечером по телевизору показали мессу, которую отслужил в эльпараисском соборе Богородицы папа римский. Папа показался и на стадионе. Там собралось почти сто тысяч человек, понтифик с трудом произнес краткую проповедь. Затем последовало сообщение о том, что папа следующим утром прилетит на несколько часов в Санта-Клариту, дабы приложиться к стопам хрустальной статуи Девы Марии, источающей слезы.

Николетта заснула, ей привиделась странная погоня (за ней несся кардинал делла Кьянца, размахивавший шваброй и почему-то совершенно голый), и вдруг раздался стук. Николетта проснулась, с трудом соображая, где она и не настигнет ли ужасный преследователь ее в комнате.

К ней проскользнула Эльке и произнесла:

– Сейчас три часа ночи, но, судя по всему, самые занимательные события в Санта-Кларите происходят именно после захода солнца. У меня под окном находится Кай Анадино, он утверждает, что мы должны присоединиться к нему!

Комиссарши спустились по лестнице на первый этаж. Николетта автоматически отметила, что из-под плотно закрытой подвальной двери опять льется синий свет. Но неужели к Магдалене приходят клиентки в три ночи?

Журналист, полный нетерпения и похожий на резвого щенка, ждал их во дворе.

– Я напал на след! – сказал он. – На след убийцы! Я следил за монастырем, так как думал, что убийца решит нанести сегодня еще один удар. Так и есть! Я видел фигуру, всю в черном, которая выскользнула из ворот и направилась к монастырской церкви. Это было пятнадцать минут назад! Нам надо поторопиться, если мы хотим напасть на след преступника!

Они двинулись к монастырю. Ночь оглашали вопли и завывания призрака Плачущей Долорес. Но, казалось, к надрывающемуся призраку горожане привыкли, как привыкают к ударам башенных часов или лаю собак.

Николетта первой вступила на порог церкви. Двери были раскрыты, впрочем, отец Теренсио говорил, что никогда не закрывает храм, дабы любой страждущий мог войти в него хоть ночью, хоть днем.

Церковь была освещена горящими свечами и лампадками. Николетта пожала плечами и сказала:

– Анадино, вы ошиблись, если тут кто и был, то его сейчас уже нет. Может, вам привиделось? Или тут была монахиня, которая молилась, а затем ушла?